Чумная крыса

– К черту, пределы. Мелоди, счастье – это не какой-то коэффициент удовлетворенности. Это сиюминутное озарение, вспышка, – он щелкнул пальцами, пытаясь достучаться до собеседницы. – Не испытав настоящей боли, как понять, что вот именно это оно и есть?

Незаметно коснувшись шрама на животе, Мелоди запрокинула голову к потолку. Ее сознание возвращалось к событиям прошлого – залитый кровью, ее и чужой, пол супермаркета, тела, нашпигованные свинцом, повсюду, Барри Антвуд с М4, как чертов ангел из Ада. После всего этого ее должны были отстранить от должности и выдворить из отдела. Есть вещи, что можно запихнуть куда поглубже, в самый дальний угол памяти и не вынимать никогда, но они не уходят бесследно. Это дерьмо оставляет отпечаток, шрам. Как пуля, что вынули из ее нутра. Мелоди продолжала хранить ее, как напоминание, что в любой миг все может полететь к чертям.

– Вы же знаете, что мне грозит. Какая разница, А или Б, мы для вас все одинаковы. Мы чума, способная передаваться через речь, прикосновения, да как угодно, – продолжал Поуп. – Государство не станет меня кормить, как вора, который украл колбасу, потому что испытывал голод, или насильника-социопата. Все наше общество, все вокруг – двинутые социопаты, взявшие за основу голый разум, но лишив его эмоций. Вы не представляете, как я жил этот месяц, как мне хотелось с кем-нибудь поделиться своими мыслями, сомнениями и… страхами. Да, страхами! Не говорите про тиморакс. Просто представьте, я знаю, как это сложно, но попытайтесь. Вообразите на минуту, что наши предки совершили ошибку, принимая этот закон и последующие, и теперь все: правительство, учителя, уборщики на улицах – все мы вынуждены следовать этой колоссальной ошибке, загоняя себя все дальше в тупик. Вспомните историю, Карибский кризис. Что бы нас ждало, если бы здравый смысл не победил? Мили выжженных радиоактивных пустынь, ядерная зима, бесчисленные смерти от лучевой болезни и раковых опухолей? Я не знаю и не хочу знать. Вот это вызывает во мне страх. И то, что возможно, мы уничтожили лучшую часть себя – тоже.

– Я больше не могу это слушать. Нет.

– Мелоди?

– Нет.

Она вернула стул на место и, стараясь не смотреть на Поупа, скрылась за поворотом коридора. Не опровергая, не прощаясь. Просто ушла.

– Мелоди! – крикнул ей вслед Поуп.

Ответа не последовало, но он на него и не рассчитывал. И все же, ее голос дрожал. Мужчина облизывал иссохшие в пылу тирады губы и прокручивал в голове последние слова Мелоди. Нет, ему не могло показаться. В комнате допросов голос капитана звучал иначе.

Она выкуривала вторую сигарету, сидя в машине неподалеку от участка. Зажав фильтр зубами и чуть высунувшись в открытое окно, Мелоди держала себя за запястье – считала пульс. Размеренное дыхание помогало ей справиться с чрезмерным волнением, но на это требовалось время, которого оставалось все меньше.

– Ох, Поуп, как же я пожалею, – процедила она, не размыкая зубов, и добавила. – Щерд тя дери.

Участок, куда доставили задержанного, находился на втором уровне. Это было ближайшее отделение полиции, лишенное крупного начальства и неусыпного надзора ОБПЧ. Удаленность от центра мегаполиса и близость к его внешним границам, а также время суток, когда в здании из персонала находился лишь дежурный – все это позволяло ей провернуть задуманное. Не без помощи Барри, если кто и сможет прикрыть ей задницу после всей заварушки, так это он. Пусть интрижка между ними была мимолетной, но Мелоди знала, что он человек слова и не подведет, попроси она у него помощи.

Ей пришлось поелозить в салоне, чтобы выудить один из одноразовых мобильников из-под водительского сидения. Барри взял трубку сразу, будто ждал звонка. Он выслушал Мелоди не перебивая, затем предупредил, что она у него в долгу, и сообщил место встречи. В семь тридцать из порта отплывал один из кораблей с его грузом и командой. Мелоди не спрашивала, что за груз. Вынув сим-карту из мобильного, она сунула его в задний карман, еще раз глубоко вдохнула, выдохнула и направилась в сторону участка.

Мэтью Бониган, дежуривший в эту ночь седовласый бородач, встретил ее вопрошающим взглядом.

– Забыла ежедневник, – покачала она головой, всем своим видом показывая, что практически спит на ходу. – Там важные записи для заключения.

Удовлетворенный ответом дежурный кивнул.

– Не задерживайтесь там, – бросил он ей уже вслед.

– Хорошо! – отмахнулась Мелоди.

По дороге к камерам заключенных, она завернула в помещение для хозяйственных нужд, где среди мыла и щеток в отдельном шкафу хранилась полицейская форма, отглаженная и сложенная квадратами. Почти в каждом участке был такой шкаф – поступивший на службу сразу же получал форму, если только не был здоровенным детиной нестандартных пропорций. Отыскав среди сложенной одежды подходящий размер, Мелоди поспешила дальше по коридору. Держа ее под мышкой, она миновала камеру с другими задержанными, которые сейчас спали, обогнула поворот, стараясь производить как можно меньше шума.