Чувственная память (СИ)

- Прости, прости меня, – всхлипнула Реджина. – Это всё моя вина.

- Нет, – Эмма чуть заметно покачала головой.

- Он не тронул бы тебя, если бы не я…

- Любишь меня? – вопрос, слетевший с губ Эммы, заставил Реджину перестать плакать.

- Я тебя люблю, – уверенно прошептала Реджина, поборов дрожь в голосе. Важно было, чтоб Эмма услышала её.

- Я бы сделала это снова, – просто сказала Эмма. – И снова. И снова. Ради тебя.

Реджина приподнялась на локтях, её глаза были красны от слёз, а на лице не было и следа макияжа, но сейчас, глядя на Эмму она улыбалась, отчётливо видя перед собой девушку вытащившую её из горящей мэрии.

Никогда раньше, ни один человек не был готов так охотно жертвовать ради неё всем.

- Почему мне так с тобой повезло? – хрипло усмехнулась Реджина, стараясь ради Эммы придать тону лёгкость.

Миллс улыбнулась, заметив, что уголки губ Эммы чуть приподнялись, напоминая о том, что Эмма всё ещё борется, каждой клеточкой своего тела борется за жизнь.

- И я тебя люблю, – ответила Эмма и ни разу, за всё время пребывания в госпитале, её голос не звучал так уверено.

Реджина улыбнулась сквозь слёзы и, мягко прикоснувшись губами к мочке Эммы, улеглась, уткнувшись блондинке в шею. Кардиомонитор продолжал ритмично пищать, и помолчав несколько секунд, Эмма прошептала:

- Ты бы вышла за меня?

Реджина зажмурилась, крепче прижавшись к Эмме:

- Да.

- Как… – Эмма замолчала, пытаясь отдышаться. – Как это было бы?

- Это была бы катастрофа, – усмехнулась Миллс, поглаживая безымянный палец Эммы. – Твоя мама пыталась бы помочь, излучая энтузиазм, а я бы из кожи вон лезла, чтоб держать её подальше от организации свадьбы, а ты оказалась бы меж двух огней.

Эмма резко выдохнула, видимо пытаясь издать смешок:

- Пышная свадьба?

- Ну, мы попытались бы, – ответила Реджина, чуть помолчав и представив их свадьбу. – Мы бы ссорились из-за цветов, и еды и плана рассадки гостей. Я хотела бы розы, лосося и пыталась бы усадить твою мать на кухне. Тебе было бы плевать на цветы, ты настаивала бы на стейке и обижалась бы на меня, за то что грожусь усадить твою маму на кухне. Думаю, ты надела бы платье.

- М-м-м…

Реджина представляла их свадьбу. Раньше, она всегда видела себя идущей по проходу к поджидающей её Эмме, но теперь, её воображение рисовало прекрасную блондинку, облаченную в белое, которая плыла к ней, сияя улыбкой.

- Снежка хотела бы одеть тебя в бальное платье принцессы, но мне кажется, тебе пошел бы «русалочий хвост». Чарминг вёл бы тебя под руку, а ты держала бы букет роз и не отрывала бы от меня взгляда. И ты ни разу не споткнулась бы. А Генри стоял бы рядом со мной, в смокинге и думал бы только о том, что ему не терпится стянуть с себя этот дурацкий костюм. – Реджина смотрела как слегка хмурится Эмма и надеялась, что девушка тоже представляет эту картину.

- Галстук-бабочка? – добавила Эмма.

- Да, – улыбнулась Реджина. – Я мечтала о свадьбе с детства, но знаешь, думаю, я не запомнила бы ничего, кроме твоего взгляда. Ты бы с меня глаз не сводила.

- Ты начала бы это первая, – откликнулась Эмма с усмешкой.

Реджина шмыгнула носом, легонько пробегая пальцами по щеке Эммы.

- А потом мы поехали бы домой, с нашим сыном, женатые, и жили бы счастливо, вместе.

- Дети? Похожие на тебя.

Брюнетка сглотнула вставший в горле ком, представив маленькую черноволосую и кареглазую девчушку. Голос застрял в глотке.

- Да, у нас была бы маленькая девочка.

Реджина снова шмыгнула носом и из её глаз упала единственная слезинка. В секунду, когда солёная капля коснулась бледной кожи Эммы, Реджина сдавлено всхлипнула.

- Не плачь, – умоляюще прошептала Эмма.

- Не проси меня об этом, – Реджина качала головой, до побелевших костяшек сжимая ворот рубашки Эммы.

- Никуда не денусь.

Реджина не смогла ответить, только отчаянней покачала головой и всхлипнула.

- Ты меня любишь, а я тебя люблю, – в интонациях Эммы не было и намека на вопрос, только констатация факта.

Реджина кивнула, и хотя Эмма не видела её, она ответила:

- Значит, я всегда буду рядом.

***

Это случилось через три дня, под покровом ночи. Реджина вскочила, словно её толчком выдернули из беспокойного сна. Эмма была холодна как лёд. Реджина резко села, сжимая ладонь любимой, словно её прикосновение могло всё исправить.

Игра закончилась и Эмма проиграла.

Сёстры позволили ей остаться наедине со скорбью, и сами позвонили родителям Эммы. Реджина ушла из палаты лишь когда первые лучи солнца возвестили приход нового дня. Миллс заперлась в уборной и только через несколько часов Кэтрин смогла немного успокоить подругу и уговорить её выйти.

Она знала что так будет, и всё равно, боль была невыносимой.

Реджине не привыкать терять, слишком многих любимых отняла у неё жизнь, и некоторых она убила собственной рукой. И поглаживая безжизненное лицо Эммы, лицо такое спокойное, умиротворенное, Реджина чувствовала, как боль прошлых потерь разрывает её. Но в ушах звучал голос Эммы: «Никуда не денусь». Так просто снова уступить Злой Королеве, выплеснуть эту боль, разрушив всё вокруг, разрушив мир, позволивший её любимой умереть. Но Реджина не могла. И не хотела.