Чувствуй себя как дома

Следующие три месяца я без перерывов тренируюсь и езжу на задания – лишь бы накопить денег. Матушку оперируют. Ткани почти восстановились, если не считать шрамов по всему телу. Я проведываю ее стабильно раз в неделю. Стабильно раз в неделю навещаю сгоревшего Воробья и делаю в нем ремонт.

Матушка не спрашивает меня о работе, я не спрашиваю ее ни о чем. Она понимает, что моя фантазия опять воспалилась, но уже не предлагает таблетки.

О папе мы тоже не говорим. Мы предпочитаем о нем молчать.

А после я возвращаюсь в Стаю. После пишу свою странную книгу, больше похожую на дневник. После сжигаю дома. После убеждаю себя: часы – это обычные механизмы. Они ничего не чувствуют.

Ведь не чувствуют, Тора?

Я научился разбивать их – не колеблясь, без сомнений. Швырять со всей силы, чтобы они попадали прямиком в ад. На дно самого глубокого океана – поближе к магме. В черную дыру.

По вечерам мы пишем отчеты. Сдаем железные сердца в морг.

Снова.

Снова.

Снова.

Наше трио – Тора, Ди и я – неразлучно. Мы тренируемся вместе. Мы охотимся вместе. Мы убиваем вместе. Мы – команда и знаем друг о друге все.

Ди обожает «Мастера и Маргариту». Любит крепко заваренный чай и не спать до трех утра. Они с Торой часто гуляют по вечернему городу, а вот по дневному – никогда.

Каждую ночь я засыпаю в обнимку с Торой. Каждую ночь между нами скрипит пепел. Каждую ночь она произносит:

– Закрой глаза.

А однажды еще и прибавляет:

– Завтра я тебе покажу маленький рай.

* * *

Весь следующий день – за завтраком, на тренировке, листая учебники – Тора поглядывает на часы. Она ждет вечера так отчаянно, как дети ждут дня рождения. Ди посылает нам многозначительные улыбки. Конечно, Тора ей рассказала.

Куда же без лучшей подруги.

И вот Лида нас отпускает, Стая разбредается по спальням, а стрелки часов упираются в цифру десять. Пора.

Мы с Торой крадемся по коридору.

– Здесь может быть красиво. Правда, – клянется она и хватает меня за руку.

Мы на первом этаже – пустом, оглохшем. Во тьме корпус будто умирает, не слышно даже тиканья. Лишь в окошке вахтера горит свет.

– Екатерина Константиновна не любит, когда ночью кто-то шастает. – Тора прячется за угол и увлекает меня за собой. – Ты выйдешь через черный ход и постучишься в центральные двери, а потом сразу побежишь обратно. Пока она будет выяснять, что к чему, я возьму ключи.

– Какие?

– Волшебные. Екатерина Константиновна охраняет маленький рай от монстров.

– А мы не монстры? – интересуюсь я.

– Разве что совсем чуть-чуть. Удачи, Захар.

Мы разделяемся. Теряемся в темных углах корпуса. Срастаемся с ними. Я стараюсь идти тихо, но – тщетно. Мои шаги – шаги великана, проломившего пол и проткнувшего землю до самой магмы. Вдруг Екатерина Константиновна уже обнаружила меня? Вахтеры появляются неожиданно – аксиома. Что, если на самом деле они спецагенты?

С трудом, но я все же нахожу черный ход и выныриваю из корпуса. Пахнет дождем. Ряд горбатых фонарей, потрескавшийся асфальт, мелькающие за решетчатым забором машины – все мне кажется идеальным хотя бы потому, что во дворе нет Екатерины Константиновны.

У старушек с гульками определенно есть какая-то суперспособность. Может, они умеют летать? Читать мысли? Управлять оружием на расстоянии?

Я спешу навстречу каменному коту, взлетаю по ступенькам, стучусь. Где-то там, за окнами, семенит к двери Екатерина Константиновна, но я не дожидаюсь ее и возвращаюсь к Торе.

– Ключи у тебя?

– А ты сомневался?

Мы несемся по лестнице – чересчур долго для четырехэтажного здания, и, наверное, скоро очутимся на Венере.

– Где же твой рай? – продолжаю расспрашивать я.

– На крыше.

И как я не догадался? Красота всегда стремится к звездам.

Перед нами вырастает решетка, и Тора сует ключ в заржавевший замок. Странно, но в густом полумраке коридоров она ориентируется лучше, чем в нашей комнате. Словно ее дом – здесь, по соседству с Венерой.

Мы вырываемся из темноты, расплескиваемся, как капли, летящие мимо чашки. Сегодня мы отправляемся в свободное плавание к звездам.

Вдали мерцает город. Под Большой Медведицей приютился сквер студентов. Под созвездием Льва – автобусная остановка. А под черными облаками – мы.

Тора обнимает меня со спины.

– Нравится?

– Да…

– Я бы хотела кое-что тебе подарить, – вдавливает она горячие-горячие слова между моими лопатками. – Талисман.

Тора извлекает из кармана шестеренку. Я щурюсь и замечаю, что на ней нацарапана надпись: «Моему Облаку».

– Спасибо, – хмыкаю я, принимая подарок.

– Ты мое облако, Захар. Клочок неба.

– А как же чайник с накипью?

Я мечтаю, чтобы она засмеялась и обозвала меня дураком, чтобы заплела косу и станцевала, как тогда, в свой день рождения.

– Я рада, что ты со мной.

Она подплывает к краю крыши. Ее силуэт на фоне огромного города уменьшается до силуэта птицы. Но как только я закрываю глаза, Тора превращается в город. В миллиарды созвездий.