Чужая сторона: рассказы

За калиткой встречало улыбчивое утреннее солнце. Казалось — всё по плечу! Метёлки костреца и пырея сонно клонились под тяжестью капель росы. Кое-где уже гуляли куры, забавно встряхивая мокрые лапы. Собирать стадо стали с края села. Подходишь к дому, а тебе навстречу из ворот уже выплывает чёрно-белый рогатый корабль. Он плавно «ловит попутный ветер», выходит на большую дорогу и плывёт себе, плывёт, обмахиваясь хвостом-кисточкой…

Вовке и правда стадо представлялось флотом. Корабли-коровы движутся из залива в открытое зелёное море луга, а он, Вовка, как могучий ветер, направляет их. Отобьётся один такой корабль, побредёт своевольно к острову лилового клевера в стороне, а Вовка-ветер летит, ударами кнута по земле грозит, возвращает.

До одиннадцати часов держалась роса. Холодная, крупная. Отцу что? А Вовка по колено брюки вымочил, озяб. Но ничего не сказал, зубы стиснул. Взрослые на такое не жалуются. К обеду спустились к реке. Коровы медленно подходили к воде, чтобы напиться, их копытца плавно тонули в тёмном речном иле. Пили и ложились в траву отдыхать.

Вовка с отцом тоже решили присесть. Разложили поверх земляничных листьев полотенце, достали еду, флягу с квасом. Ох и хорошо! Холодная помидорка прямо тает во рту, брызжет на руки розовым соком, огурчик хрустит; яичная скорлупа матово блестит на земле. За трапезой наблюдает десяток огромных глаз-картофелин, с угольно-чёрным зрачком, с густыми ресницами. Чёрно-белые коровьи головы вертятся, челюсти трутся друг о друга: съеденную с утра траву мнут. А над ушами формы семечек кружит мошкара. Уши дрожат, из стороны в сторону дёргаются.

Разморило Вовку на полуденном солнце, сладкий запах одуванчиков опьянил его. И не хочется больше ни в ветер, ни в пастуха играть. Домой бы. Да только рабочий день долгий, нельзя уйти.

От реки флот поплыл к ближайшему лугу. Напротив луга — пшеничное поле. И так блестит пшеница, манит, что каждой корове хочется её попробовать. Только знай отгоняй, чтобы не потоптали.

К шести часам вернулись в село. И казалось Вовке, что не день, а год он пас стадо, — каждой корове в глаза смотрел, каждую по пятнам отличит: вот Зорька с белой «подковой» на боку, вот Сентябрь с чёрной головой, вон Машка, а вот и Мурка. С радостью разводил Вовка корабли по родным гаваням, прихлопывал по спине на прощание.

И только дома, повалившись на лавку, почувствовал, как гудят ноги. Не свои будто. Набегался. Жаль, собак не взяли с собой, проще было бы. Интересная взрослая работа, но, ох, не лёгкая. Хорошо, что Вовке ещё до неё далеко, хорошо, что он ещё маленький.

2018

Липовая щепка

Демид приехал возвращать Софу.

У ворот кладбища в стеклянной будке, как в хрустальном гробу, спал на стуле пожилой охранник. Окно наполовину залеплено серым снегом, никаких камер: неудивительно, что бдит кое-как.

Из ворот вышла администраторша с планшетом, и Демид побежал вдоль витиеватого забора, не побежал — полетел ракетой, метеором, так быстро, что зазвенело в ушах, пусть администраторша догоняет, благо что молодая.

У них было всего четыре часа, чтобы отыскать Софу в роще самоубийц.

— За этой частью никто особенно не следит, вы же знаете. А я только с отпуска вышла, — переводя дыхание, оправдывалась администраторша.

Между деревьев петляла тонкая тропинка, ещё не плотно протоптанная в глубоком снегу и оттого ухабистая. Бежать по ней было сложно, Демид перешёл на шаг. Оглянувшись, свернул в березовую аллею, где за последние сутки появилось два свежих дерева.

— Как найти? — нервно спросил он.

За берёзы садилось золотистое солнце, растягивая тени. Сладковато пахло фабричными выхлопами. Демид с администраторшей остановились, и на них отовсюду уставились онемевшие лица.

На чёрно-белых стволах, где выше, где ниже, висели именные таблички: металлические или пластиковые, керамические овальные, заказанные в специальных бюро, простые деревянные с выжженными тонкой линией датами, листы А4, вставленные в мультифоры, выцветшие и серые. Местами над и под ними торчали венки, подсвечники и цветы. Где-то здесь же стояли два дерева без табличек.

Администраторша снова развела руками:

— Могу только примерно указать место, вы же знаете… Коптер у нас старенький.

Демид запрыгал взглядом по пятнистым стволам, по лицам на фото, и в глазах, смотрящих против солнца, зарябило.

— Вон там! — бросился он по сугробам.

Первая берёза без таблички едва достигала в высоту пяти метров. Тут и без лазерной рулетки ясно, что это подросток, кто-то примерно пятнадцатилетний. Демид кивнул осторожно ступающей по его следам администраторше и напролом побрёл глубже в рощу.

Поразительно быстро нашлось и второе дерево — кряжистое, в обхвате метра три, с наростами и трещинами в стволе. Администраторша доплыла до берёзы, с усилием перекидывая через снег ноги, и стрельнула до вершины лазером рулетки, та показала почти сорок метров. Это очевидно была не Софа.

— Ещё одно новое дерево между сосновой и липовой аллеями… Давайте туда.