Чужая тень

Трубников(вставая). Ну, это уж слишком!

Макеев(поднимаясь ему навстречу). Если слишком, то только слишком мало! То, что вы сделали, это не опрометчивость, не легкомыслие и не глупость. То, что вы сделали, то, что, я надеюсь, вы еще не успели сделать, — государственное преступление.

Трубников. Что?!

Макеев. То, что я говорю. Вы своими руками хотели передать в чужую страну секрет государственной важности. А может быть, уже и передали?

Трубников. О каких секретах идет речь? Даже если согласиться с вами, что я не должен был это делать, то все-таки о каких секретах, позвольте спросить, идет речь? Я хотел передать только первую часть своей технологии, в которой нет ровно никаких секретов. Я дал только технологию усиления заразности микробов, но я не дал дальнейшего — технологию ослабления их для прививок.

Макеев. Дальнейшего? А им и не нужно дальнейшего. Им вполне достаточно того, что вы им даете. Вы уткнулись в вашу проблему и вообразили, что во всем мире все только думают, что о спасении человечества от болезней. А там, в их мире, о спасении людей думают в десятую, в сотую очередь, а в первую очередь думают об уничтожении. Об уничтожении нас. Им не нужны ваши прививки. А если и нужны, то не для спасения человечества, а для выколачивания из него денег, что они уже успешно делают со всеми своими пенициллинами и стрептомицинами и что сделали бы и с вашими прививками, попади и они им в руки. Подарить ваше открытие этим торгашам — уже преступление перед государством. Как вы не понимаете? Но вы решились сделать вещь во сто раз худшую: ваш метод приготовления чудовищно заразных микробов, который для вас только теоретическая ступень, для них будет их военной практикой! Слепой вы человек!

Трубников. Надо быть поистине сумасшедшим, чтобы в голову могла прийти возможность такого чудовищного применения науки!

Макеев. Надо быть поистине сумасшедшим, чтобы это в голову не пришло! Вы что, хотите их мерить на наш образец и заставить их подчиняться нашим нормам морали?

Звонок телефона. Трубников берет трубку.

Трубников. Да. Я скоро вернусь… Да, разрешил. Допустите ее к нему… Какая температура?.. (Кладет трубку.) Температура все поднимается.

Макеев. Что собой представляет Окунев?

Трубников. Вы же его знали.

Макеев. Сейчас? Вашу книгу отвозил он?

Трубников. Да.

Макеев. Привез письма и взял технологию. Ну, хорошо, вы уперлись в одну точку и ничего не видели кругом. Ну, а он-то?

Ольга Александровна. Меня тревожит то, что и телеграммы и телефон…

Трубников. Ну, тут возможно просто совпадение.

Макеев. Одно совпадение, другое совпадение…

Трубников. Он глубоко порядочный человек.

Макеев. Да пусть он хоть сто раз порядочный! А вдруг он не получил ваших телеграмм? А вдруг он такой же сумасшедший, как вы, и может посоветоваться с третьим, таким же сумасшедшим? Наконец тысячи случайностей, происходящих с самым порядочным человеком: украли, потерял, забыл в трамвае… И последняя случайность: а что, если он не порядочный человек?

Трубников. Ну и что ж вы предлагаете делать?

Макеев. Что делать? Немедленно ехать, лететь в Москву! Не есть и не спать, пока эта технология не будет у вас в руках.

Трубников. Даже если согласиться в этом с вами, то и я и Ольга Александровна работали на той неделе с чумой. Ни я, ни она не имеем права выехать отсюда раньше, чем через пять дней.

Макеев. Хорошо. Я не работал с чумой, и я, кажется, имею право вылететь. Сейчас же садитесь и пишите мне записку к Окуневу с просьбой вернуть через меня вашу технологию.

Трубников. Ну это — уж вовсе сумасшествие! При чем тут вы? Ничего я вам не буду писать!

Макеев. Садитесь и пишите! (Ольге Александровне.) А ты пойди, сложи мой чемодан. Я полечу утром. (Трубникову.) Садитесь, пишите.

Трубников. Я не буду вам писать никакой записки.

Макеев. Так я полечу без вашей записки.

Трубников. Вы меня скомпрометируете перед Окуневым. Это будет выглядеть недоверием.

Макеев. А мне наплевать, как это будет выглядеть! Пишите! Для вас же хуже будет, если я приеду к нему без записки. (Ольге Александровне.) Ну, иди же, собери чемодан. Я ведь тебя просил.

Ольга Александровна. Утром.

Макеев. Нет, я не могу рисковать. Я поеду на аэродром ночью, до него еще добираться.

Ольга Александровна. А билет?

Макеев. Высажу кого-нибудь. Все равно сяду. Завтра ваша технология будет у меня в руках. Если только… Нет, просто не могу об этом думать!

Ольга Александровна выходит.

(Трубникову.) Вызовите мне машину.

Трубников. Андрей Ильич!

Макеев. Вызовите мне машину! Это же просто глупо! Неужели вы думаете, что я не найду машины без вас?