Читаем Чужая тень полностью

Трубников(подходит к телефону, набирает номер). Гараж… Мою машину. К подъезду… Нет, домой. (Кладет трубку.)

Макеев. Через сколько времени она здесь будет?

Трубников. Через пять минут.

Макеев. Садитесь и пишите!

Трубников(вынимая блокнот и самопишущую ручку). В конце концов мне просто неудобно перед тобой. Прилететь сегодня, и… я не могу принять такой любезности…

Макеев. Любезность! Черта с два я бы полетел из любезности к тебе! Я стараюсь спасти дело государственной важности, вот и вся моя любезность. Пиши! Потом сочтемся.

Трубников молча пишет.

(Прохаживаясь по комнате.) Страшно подумать, что у нас люди еще в состоянии делать такие вещи! А еще страшнее, что если все кончится благополучно и если замолчать эту историю с тобой, я боюсь, что через год ты будешь в состоянии ее повторить снова.

Трубников. А ты что, собираешься ее опубликовать?

Макеев. Об этом у нас еще будет время подумать. Кстати, советую и тебе подумать. Мне, например, сейчас вдруг стало просто странно, как ты с твоими взглядами мог пять лет пробыть в партии? Мне это начинает казаться каким-то недоразумением.

Трубников(отрываясь). Это мы будем обсуждать не с тобой и не здесь. Знаю только одно, что я дал бы отрубить себе правую руку за то, чтобы завтра же был наконец мир, в котором такие вещи, как мое открытие, только гуманное в сознании всякого не сумасшедшего человека, не могло бы, не имело бы права стать секретным.

Макеев. Такой мир? Мы строим такой мир, а ты тем, что только что сделал, пробуешь нам помешать в этом. (Молчание.) Написал?

Трубников. На. Адрес и телефон на обороте.

Ольга Александровна(входя с чемоданом). Сережа, я все хотела тебе сказать… Меня сегодня взволновало еще одно. Я днем на улице встретила профессора Рюрикова, и он мне сказал, что Окунев, который при мне говорил, что приехал по делам к ним в университет, а к нам только мимоходом, им в университете сказал, что он мимоходом к ним, а что дела у него в нашем институте.

Макеев. Час от часу не легче! Ну, что же машина?

Трубников. Вот она, гудит. (Макееву.) Прошу тебя об одном: будь поделикатнее с Окуневым. Он тут совершенно ни при чем. И не ставь меня по отношению к нему в двусмысленное положение.

Макеев. На твоем месте я бы меньше всего сейчас думал об этом. Двусмысленное положение перед Окуневым! Скажите пожалуйста, какая трагедия! Ты лучше подумай о своем двусмысленном положении перед правительством, перед теми, кто доверил тебе этот институт! (Идет к двери. Ольга Александровна за ним.)

Трубников. Ты тоже?

Ольга Александровна. Да, я его провожу. Я к ночи вернусь. А что?

Трубников. Нет, ничего. До свидания.

Ольга Александровна и Макеев выходят. Трубников один. Он медленно, в раздумье подходит к телефону, набирает номер.

Кто это?.. Трубников говорит. Какая температура?.. Так. Моя машина ушла, пришлите мне дежурную. (Кладёт трубку, опускается в кресло, смотрит на часы. Подходит к роялю, берет термометр, ставит себе подмышку и снова садится в кресло. Стук в дверь.) Войдите.

Входит Саватеев.

Саватеев. Здравствуйте.

Трубников. Если вы к Ольге Александровне, то она уехала.

Саватеев. Нет, я к вам.

Трубников. Я буду на службе завтра в десять. (Пауза.) У вас что-нибудь, относящееся к службе?

Саватеев. Да.

Трубников. Надеюсь, все в порядке, животные для завтрашних опытов подготовлены?

Саватеев. Нет.

Трубников. Почему? Я же еще вчера вам приказал подготовить их.

Саватеев. Я впервые в жизни не выполнил вашего приказания.

Трубников(вставая). Почему?

Саватеев. Потому, что для этого мне нужно было бы сегодня с утра работать в изоляторе и после этого десять дней не выезжать из города, а я собираюсь завтра выехать.

Трубников. Вот как? Позвольте спросить, куда?

Саватеев. Я узнал от Елены Сергеевны, что вы до сих пор не получили ответа из Москвы.

Трубников. Ну так что ж?

Саватеев. Вы должны дать мне письмо к Окуневу и уполномочить меня получить вашу рукопись. Я долго думал и настаиваю на этом.

Трубников. Вы из дому?

Саватеев. Нет.

Трубников. Из института?

Саватеев. Да.

Трубников. Вы уже знаете, что произошло сегодня с Григорием Ивановичем?

Саватеев. Да, знаю.

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека драматургии Агентства ФТМ

Спичечная фабрика
Спичечная фабрика

Основанная на четырех реальных уголовных делах, эта пьеса представляет нам взгляд на контекст преступлений в провинции. Персонажи не бандиты и, зачастую, вполне себе типичны. Если мы их не встречали, то легко можем их представить. И мотивации их крайне просты и понятны. Здесь искорёженный войной афганец, не справившийся с посттравматическим синдромом; там молодые девицы, у которых есть своя система жизни, венцом которой является поход на дискотеку в пятницу… Герои всех четырёх историй приходят к преступлению как-то очень легко, можно сказать бытово и невзначай. Но каждый раз остаётся большим вопросом, что больше толкнуло их на этот ужасный шаг – личная порочность, сидевшая в них изначально, либо же окружение и те условия, в которых им приходилось существовать.

Ульяна Борисовна Гицарева

Драматургия / Стихи и поэзия

Похожие книги

Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман