Чужая жизнь. Мистические практики для обретения самого себя

Несмотря на то, что в каждой известной нам религии есть история о сотворении мира, истоки происхождений этих священных мифов никто не знает, так как они пришли к нам из тех времен, когда языка еще не существовало. Но нам ничто не мешает предположить, что первобытные люди получали эти образы из видений или во время сна и передавали их от поколения к поколению вербальным путем. Но, что удивительно, все предания о сотворении мира можно приблизительно распределить на пять категорий в зависимости от мотивов, которые лежат в основе: из хаоса, из ничего, рождение от небесного родителя(-ей), возникновение из другой формы и от земного ныряльщика, который находит первые крупицы земли на дне глубокого, первозданного океана [82]. Как уже говорилось в главе «Происхождение отчужденности», если мы очистим от наносной шелухи кажущиеся нам несвязанными истории и доберемся до их сути, то обнаружим все те же самые модели архетипов или мотивов, существовавшие по всему миру и на протяжении всех времен.

Мифы, предания и архетипические истории дают нам ощущение сплоченности, потому что мы признаемся себе в том, что модели, пусть даже подсознательно, кажутся нам очень знакомыми на каком-то глубинном, первичном уровне. Истории служат нам напоминанием, что, какие бы трудности нам ни встречались в жизни, на самом деле мы с ними уже много раз имели честь встретиться когда-то раньше. Мы не одиноки; мы связаны с «облачным» хранилищем опыта, накопленным предшественниками, и он, внедренный в эти сказания, проверен временем, решениями и указаниями, как преодолевать трудности с изяществом и мудростью.

Вот почему одна из самых главных сфер принадлежности ― воспитание умения воспринимать то, что подразумевается под вымышленными мифическими образами. В течение всего времени, пока у нас отсутствует связь или мы по каким-то причинам находимся в неведении с наследием предков, содержащимся в мифах и историях, нам придется считать себя одинокими. Но если мы воссоединимся с тем, что вбирает мудрость, живущую во снах, мифологии и историях, то утолим жажду из того же самого первозданного колодца, из которого к нам приходят истории предков.

Важно понять, что язык играет более важную роль, чем всего лишь средство вербального общения. Это еще и способ передачи моральных ценностей, культурного наследия, экобиологических знаний и даже когнитивного восприятия реальности. Так, например, во многих языках, распространенных в Полинезии и на Гавайях, отсутствует глагол, означающий «иметь» или «быть», ― поэтому по мере вымирания местных языков также исчезает несобственническое восприятие мира. На Таити крючки для ловли тунца делают из самых разных раковин, которые можно найти только на побережье моря. Причем опытный рыбак знает название каждой раковины и на каком пляже ее можно найти, так как люди на этих маленьких островах все еще глубоко зависимы от моря, которое их кормит [83]. Для индейцев из племени западных апачи географические имена не только несут детальное описание рельефа, но и наполнены историями, содержащими глубокую мудрость веков и нравоучения [84].

Возможно, вы на своем опыте знаете, как ваши сородичи потеряли родной язык из-за того, что их предки изгнаны с исторической родины. Так как каждое последующее поколение ассимилируется в доминирующей культуре нового региона проживания, они, возможно, усвоили до мозга костей необходимость отвержения своего, а теперь уже ставшего «иностранным» родного языка, чтобы легче смешаться с людьми, населяющими то место, где они недавно оказались по воле судьбы.

На севере Австралии в регионе реки Дейли проживает племя аборигенов, называющееся нгангикурунгкурр, что переводится как «Звуки глубокой воды», или «Звуки глубины». Для нгангикурунгкурр не вызывает сомнения тот факт, что в глубоком источнике существует история, которая взывает к каждому из нас. Чтобы жить в гармонии с душой, мы должны прислушиваться к голосу этой истории и, таким образом, сможем узнать место своего расположения в иносказательных метафорах, а также куда идти дальше. Такое ощущение душевного расположения не только означает наше личное благополучие, но является не чем иным, как ответственностью за племя, которое зависит в каскаде влияния от того, насколько мы можем быть своим истинным эго.

Практика племени нгангикурунгкурр, которую они называют дадирри, осуществляется посредством внимательного выслушивания этих сакральных историй. Как говорит старейшина аборигенов Мириам-Роуз Унгуммерр: «В течение многих лет мы слушаем наши истории. Их рассказывают нам и поют снова и снова, по мере того как проходят времена года. Сегодня мы все еще собираемся вокруг костров на наших стоянках и все вместе слушаем сакральные истории. Взрослея, мы сами становимся рассказчиками историй. Мы передаем молодежи все то, что они должны знать. Истории и песни тихо проникают в нашу память, и мы их храним где-то в ее глубинах. Во время проведения ритуалов мы празднуем осознание сакральности наших жизней» [85].