Чужая жизнь. Мистические практики для обретения самого себя

На самом деле, у большинства из нас, жителей американских континентов, генеалогическое древо разрушено. В лучшем случае оно начинается с того момента, как наши родители или дедушки с бабушками прибыли на Запад либо по воле случая, либо из-за того, что спасались от преследования или были привезены в Америку, Европу и Азию помимо воли в составе африканской диаспоры во времена работорговли.

Здесь, в Северной Америке, разворачивалась ужасающая история колониализма, когда индейских детей выкрадывали из семей, затем привозили в школы-интернаты, где с ними плохо обращались и силой заставляли осваивать евроцентричную культуру.

У большинства из нас исконная культура либо серьезно разрушена, либо находится на грани исчезновения. Пока многие люди продолжают пытаться сохранить обычаи, язык, рецепты и традиционные виды искусств живыми, глобализация превращается в мощную обезличивающую силу. Хотя этот процесс объединения в одно целое наделил многих различными возможностями и свободами, которых им бы не удалось получить любым другим способом, тем не менее потеря культуры ― разрушительное последствие сохранившихся до сих пор требований и темпов жизни в Новом Свете. Большинству наших предков приходилось скорее сосредоточиваться на приспособлении к модернизации, нежели придерживаться старого образа мышления. В некоторых случаях предыдущее поколение, возможно, даже отрицало древнюю культуру или язык под давлением или принуждением вписаться в новый образ жизни. Но, как мне кажется, многие из молодого поколения сейчас испытывают тоску по тому, что пропало без вести.

Полностью не осознавая этого, мы постоянно подгоняемы этим страстным стремлением к воссоединению с теми глазами, которых нам недостает. Но, несмотря на то, что эта тоска сложная смесь родственных отношений, земли, целей и мифов, мы часто проецируем ее на современные формы. Пытаясь подавить это страстное желание, мы вступаем в религиозные группы и отдаем себя во власть других форм союзов, которые постепенно проявляют себя как места условной или ложной принадлежности. Поэтому, когда все поиски завершаются разочарованием или безответной любовью, мы теряем всякое доверие к страстному желанию, ощущая его голодным призраком, который никогда ничем не может насытиться.

Как правило, тщетно, но тем не менее мы пытаемся заполнить пустоту сильного желания удовольствием, занятостью и переключением внимания. Но оно всегда возвращается. В какой-то момент оно настолько усиливается, что, кажется, проглотит нашу жизнь. Подобно приливной волне во сне, которая вот-вот достанет до ваших окон, страстное желание может быть ожесточенным и беспардонным, угрожающим сокрушить все, что мы создали в своей жизни. А что, если наши попытки преодолеть его только подливают масла в огонь? А что, если мы лишаем себя того, что могло бы стать встречей, облегчающей душу? А что, если цунами хочет поднять нас на гребень волны и нести нас навстречу новым горизонтам нашей жизни?

Многие духовные традиции уделяют большое внимание отрешенности от своей вечно увлекающейся натуры, которая является причиной «бесконечных страданий», но зачастую это ошибочно истолковывается в значении того, что мы должны похоронить себя заживо, подавить или превозмочь страстное стремление. В отличие от желания, являющегося проекцией наших выраженных потребностей на форму и всегда заинтересованного в своем удовлетворении, страстное стремлени, та самая сакральная тоска, ― это совсем не то, что иногда удается подавить.

В мировоззрении суфизма сакральная тоска ― это божественное влечение, притягивающее нас к Возлюбленному. Так же, как любовник и его возлюбленная тоскуют по взаимным объятиям, то же самое происходит между нами и жизнью, созданной для нас. Подобно тому, как растение тянется к солнцу, сакральная тоска является естественной тягой к свету, который нам нужен, чтобы плодоносить.

Но в то же время Руми пишет: «То, что ищете вы, ищет и вас». Поэтому страстное стремление не только признак поиска воссоединения, но и отзвук того, что ищет нас: призыв возвращаться домой.

Если сакральной тоске, страстному стремлению, испытываемому нами в жизни, не уделяли должного внимания в течение какого-то времени, а то и в течение жизни нескольких поколений, оно может проявиться как нечто угрожающее, чуждое или запутанное. Вместе с тем попытка отмахнуться от него только лишний раз поставит нас в еще более опасное положение. Привязанности ― артерии, по которым мы дарим и получаем любовь. Это артерии привязанности друг к другу, Богу, красоте и страданиям земли исключительно важны для нашего жизненного тонуса. Мы рискуем стать изолированными и омертвевшими внутри, когда отстраняемся от тех вещей, которые любим, и от тех вещей, которые разбивают наши сердца. Потому что если мы наденем на себя доспехи, то перекроем доступ жизненной энергии в другие сферы жизни.