Чужая жизнь. Мистические практики для обретения самого себя

Прожив целый год в этой земле искренности, моя любимая подруга Сэйдж предложила отметить мой день рождения. Я наслаждалась праздником в окружении прекрасных друзей, но после ужина Сейдж собрала нас вокруг себя для проведения неожиданного ритуала. Она попросила меня встать посередине собравшихся, что было непросто сделать, и затем попросила всех сказать, что им больше всего нравится во мне.

Друг за другом каждый из этих милых людей продемонстрировал мне свой талант подмечать что-то хорошее в людях, и уже к началу выступления четвертого или пятого человека я расплакалась. Неожиданные лестные отзывы и вынужденное выслушивание их оказалось для меня большой эмоциональной нагрузкой. Каким-то образом я смогла выслушать высказывания двадцати пяти человек о моих добродетелях ― но, когда все закончилось, я убежала в спальню и безудержно разрыдалась, выплеснув всю ту печаль, которую носила с тех пор, как мне исполнилось пять лет. Видимо, столько всего накопилось во мне, что подруге пришлось прийти ко мне в спальню, помочь умыться и привести себя в порядок, чтобы я могла разрезать праздничный торт.

Вместе с развившейся способностью принимать наступает осознание того, как долго приходится проводить время, живя в ограничениях. Как долго приходится ощущать себя незамеченной. Как долго приходится прятать свои ранимые места от враждебности и опорочения. Вообразите всю громадность печали и признательности, которые текут одновременно, растягивая принимающий мускул. Как говорит поэтесса Никки Джованни: «Мы должны учиться выносить удовольствия таким же образом, как переносить боль» [67].

Выносить удовольствие ― значит начинать приглашать любовь исследовать такие неспокойные места, которые предвкушают боль, ожидают разлуки или замерли в напряженном ожидании несуществующей опасности. Вместо того чтобы пренебрегать или одевать в доспехи нашу уязвимость, мы должны начать позволять жизни проникать в места, отгороженные в интересах самосохранения. Мы должны приспособиться – зачастую через скорбь – к живительной природе любви.

Для человека, у которого начинается хронический нервный тик, когда он что-нибудь принимает, только искусно имплантированная щедрость может очистить от шелухи сердце и выпустить на свободу печаль о том, как долго они выживали без нужды ощутить себя значимыми. Но знайте, что эта печаль ― знак исцеления, открытия тех мест, которые слишком долго отклоняли любовь. В сердце, которое вынесло слишком много боли, может поселиться омертвение. Если ситуация становится настолько шокирующей или болезненной, что ее невозможно больше выносить, может развиться хронический сарказм или стремление все преуменьшать, причем на все есть всегда один и тот же ответ: «О, все как обычно, ничего нового». Но со временем этот защищенный образ жизни может возыметь выхолащивающее воздействие на цельность ощущения жизни.

Выход из оцепенения и возвращение чувствительности может быть изначально болезненным и сопровождаться покалыванием, подобно тому, как возвращается кровь в отсиженную конечность, ― но это ощущение пощипывания подтверждает возвращение жизни. Хлынувшие потоком слезы в ваших бесчувственных местах ― это то, что Джебран называет «болью от переизбытка нежности», но это исцеляющая печаль, которая восстанавливает плодородие вашей почвы [68].

Не следует опускать голову надолго в реку отчаяния. Ее подводные течения необычайно сильны и могут затянуть вас в пучину. Осознанно откажитесь от поклонения ей. От души поблагодарите за то смягчение, которое она принесла окаменевшей поверхности вашего сердца, за те жизненные силы, которые она доставила в пересохшее русло вашего бесчувствия, ожесточения и излишней сдержанности. Но знайте, что истинный алтарь вашего поклонения ― это любовь, которая с силой открыла вас.

Вознесите благодарность на алтарь за полученную поддержку. В конце концов, вы получили так много щедрости, что ее никогда не пересчитать. Но в любом случае считаться с этим необходимо. Как писал Вордсворт, удовольствие «является признанием красоты вселенной… почтением, оказанным врожденному и ничем не прикрытому чувству собственного достоинства человека» [69]. Даже одна только мысль об удовольствии приносит наслаждение. В любой момент времени мы можем сделать себя созвучным благополучию, которое является притоком принадлежности. Это и есть то место в наших сердцах, где мы испытываем огромную благодарность за все, что получаем и, хоть на краткое время, больше ничего не желаем.

Принимающий мускул