Чужие

Берк поджал губы. Ему не терпелось посмотреть, какие ранения оставляет едкая кровь твари, но настаивать он не решался.

– Я только хотел сказать, что лучше кому-то показать руку, ведь не исключены неприятные последствия. Кислота может быть токсичной.

– Да? Даже если это и так, то, надо думать, вы пороетесь в аптечке и через пару минут дадите мне противоядие? В медицине разбирается только Дитрих… – Хадсон осекся, его злость постепенно утихала. – Разбиралась. Эти вонючие клопы…

Хикс нагнулся над неподвижно лежавшим Горманом, нащупал пульс. К ним подошла Рипли.

– Что с ним? – коротко спросила она.

– Сердцебиение замедленное, но ритмичное. Дыхание в норме. И все остальное тоже. В общем все в порядке. Если бы я не знал всех обстоятельств, я бы сказал, что он спит. Но это не сон. Думаю, он парализован.

Васкес оттолкнула Хикса и Рипли и схватила лежащего без сознания лейтенанта за воротник.

– Даже если он еще не умер, считайте, что он уже покойник!

Одной рукой она приподняла Гормана, другую, сжатую в кулак, отвела за спину и крикнула ему в лицо:

– Проснись, подонок! Просыпайся! Я убью тебя, слышишь, дерьмо поганое!

Хикс втиснулся между Васкес и лейтенантом. Он не кричал, но, глядя прямо в глаза Васкес, твердо проговорил:

– Успокойся. Возьми себя в руки. Отойди от него. Сейчас же.

Их взгляды встретились. Васкес еще не отпускала лейтенанта, но ее ярость постепенно утихала. Она была десантником, а они живут по своим законам. В этом случае действовал простой закон. Эйпона уже нет, значит, командует отрядом Хикс.

– Не стоит пачкать руки, – наконец пробормотала она, отпустила лейтенанта и отвернулась, бормоча проклятья.

Голова Гормана стукнулась о пол. Рипли не сомневалась: не вмешайся Хикс, Васкес превратила бы так и не пришедшего в себя Гормана в кровавое месиво.

Когда Васкес ушла, Рипли наклонилась над Горманом, расстегнула его комбинезон. Бескровная рана на его плече уже зарубцевалась, остался лишь крохотный розовый шрам.

– Похоже, тварь его ужалила или что-то в этом роде. Интересно. Не знала, что они способны еще и на это.

– Эй!

Рипли и Хикс повернулись на возглас. Это подал голос Хадсон. Он без особой цели мрачно разглядывал экраны био- и видеомониторов. Что-то привлекло его внимание, и он позвал товарищей.

– Смотрите! Кроу и Дитрих живы, – он возбужденно показал на биомониторы, потом тяжело вздохнул. – Может, они в том же состоянии, что и Горман. – Возбуждение быстро спадало, и Хадсон закончил совсем тихо: – Сигналы слабые, но они не мертвы…

Если они живы и в том же состоянии, что и Горман, значит… От злости, от жалости к товарищам, от сознания собственного бессилия Хадсона стало трясти. Он был на грани истерики. Впрочем, с этой точки зрения все они были не лучше. Стоило лишь на мгновение дать волю эмоциям, лишь раз не сдержаться, и любому из них грозил серьезный психический срыв.

Рипли понимала, что означают сглаженные кривые на экранах биомониторов. Она хотела объяснить Хадсону, но у нее не хватало мужества посмотреть ему в глаза.

– Им уже не поможешь.

– Слушайте, но если они еще живы…

– Выбросьте эти мысли из головы. Сейчас, именно в этот момент твари замуровывают их в коконы. Как и всех других. Как колонистов, которых вы нашли в стене той камеры. Вы ничего, совершенно ничего не можете сделать для них. Черт побери, никто не может. Вот так обстоят дела Радуйтесь, что не вы оказались на их месте. Если бы Дитрих была здесь, она бы поняла, что помочь им невозможно.

Хадсон опустил руки.

– Этого просто не может быть.

Рипли отошла от Хадсона и встретилась взглядами с Васкес. Казалось, самое время сказать что-нибудь вроде: «Я вас предупреждала…» Но говорить Рипли не пришлось, та все поняла и без слов.

На этот раз первой отвернулась Васкес.

9

В медицинской лаборатории колонии Бишоп склонился над микроскопом. На предметном столике прибора лежал срез ткани одного из мертвых паразитов, извлеченного из цилиндрического сосуда. Даже мертвое, даже беспомощно распростертое на столе для биопсии, это создание имело устрашающий вид. Казалось, вот-вот оно, оттолкнувшись мощным хвостом, взметнется вверх и вопьется всеми своими щупальцами в лицо неосторожно приблизившегося человека.

Бишоп никак не мог оторваться от окуляра микроскопа, уж слишком необычным, слишком функционально совершенным было строение чужого организма. Универсальность искусственного зрения андроида вместе с высокой разрешающей способностью микроскопа позволяли увидеть многое из того, чего не в состоянии были разглядеть колонисты.