Чужое зверье

Горченко в ответ на инициативу напарника ничего не сказал, только кивнул, внутри все еще полыхала обида от того, что новичок высказал ему свое недовольство, хотя сам в отделе работает всего второй день. Правда, долго обижаться Володя не умел, поэтому, когда они подъехали к крайним избам в Горячем Ключе, он уже позабыл о коротком споре. Он снова высматривал кого-нибудь, с кем можно провести оперативную работу, поговорить и запустить дезинформацию о том, что молодые красноармейцы ищут контакта со шпионами немецкой разведки. Но, как назло, в поселке было пустынно, только детские головенки иногда мелькали за заборами, да любопытные взгляды провожали телегу с контрразведчиками. Самый смелый из детворы выскочил на дорогу и побежал рядом с неспешно катящейся повозкой:

– Дядя красноармеец, угости галетами! – выкрикнул смельчак, но тут же отстал, потому что наткнулся на хмурый взгляд возницы.

Владимир же, наоборот, подмигнул мальчишке:

– Сами ищем, чем бы поживиться. Есть тут у кого шабашка за харчи?

Постреленок ткнул грязным пальцем в конец улицы:

– Харчи у Авдеихи водятся, но она жадная, воды не поднесет просто так.

– А мы не за просто так, – снова подмигнул мальчишке красноармеец. – А за честный труд, – он двинул напарника в бок. – Поворачивай, кажется, повезло нам с тобой.

Телега остановилась у завалившегося на бок забора, Горченко с сомнением глядел на двор:

– На логово шпиона не похоже, скорее, на развалины какие-то.

Зрелище и вправду было печальным – все постройки во дворе потемнели и покосились, напоминая гнилые зубы. Сам дом смотрел на прибывших мрачными закопченными окнами, такими грязными, что увидеть, наблюдает ли за ними кто-нибудь изнутри, было невозможно. И поэтому Володю сразу обуяли сомнения: неужели здесь разместилась подпольная организация или действует ячейка абвера?

А вот второй оперуполномоченный тихо зашептал, чтобы никто не мог услышать его:

– Посмотри, дом огромный, значит, хозяева раньше жили хорошо. Во дворе куча построек, держали большое хозяйство, а потом все закончилось. Нет, Володя, у меня есть предчувствие, что здесь живут непростые люди.

Они прошлись по двору, постучали в дверь. Но никто ее не открыл, лишь за окном женский, словно треснувший голос злобно выкрикнул:

– Пошли вон, нечего тут двери ломать!

Владимир с Алексеем переглянулись. Савельев едва заметно кивнул – давай, твой выход. И Володя потянулся к окну:

– Извините, женщина, не бойтесь. Мы просто ищем, как бы подзаработать немного харчей. Только скажите, любую работу сделаем. У нас телега с лошадью есть, может, вам что-то увезти или привезти надо? Много не возьмем, крупы нам жменьку или картохи с пяток.

– Ишь ты, какие, – в щели между рамами заблестел глаз и показался длинный нос. – А что, в Красной армии не кормят, что ли, защитников родины?

– Так это тех, кто на передовой. А мы в госпитале лежим после контузии, – тяжело вздохнул Горченко. – Там с кормежкой тяжко.

Поднажал вслед за ним и Алексей:

– Ну так что, есть у вас работа для нас? Вы побыстрее думайте, нам к вечеру надо вернуться назад, на телеге грязное белье перевезти в прачечную, а лошадь потом еще мыть и чистить на конюшне. Если не надо ничего, так и говорите, мы дальше поедем.

Показалось узкое бледное лицо с глазами-буравчиками, которые так и шныряли сверху вниз, изучая непрошеных помощников. Старуха раздумывала несколько секунд, а потом решилась:

– Ну, горстка крупы найдется. Дров мне надо наготовить. Там через улицу овраг, дерево там рухнуло. Хорошее, сухое, с него целый воз дров выйдет. Привезите сюда и нарубите, заберете крупу.

– Свари ее только, бабка. Нам печки с котелками в госпитале не выдают, – буркнул Савельев и потащил своего напарника за рукав обратно к их повозке.

Недовольный Владимир снова едва сдерживался, чтобы не возмутиться во весь голос. Он яростно зашептал:

– Зачем ты согласился?! Ты представляешь, сколько времени мы потеряем на эту старуху? Зачем нам возиться с этими дровами?

Младший лейтенант молчал, не знал, как объяснить своему напарнику по оперативной работе, что чувствует. Внутри у него будто громко тикал будильник, отсчитывал минуты до какого-то открытия, которое вот-вот произойдет с ними. Алексей не мог назвать эти ощущения, но понимал, что не зря они оказались на заброшенном подворье у недружелюбной Авдеихи.

Они быстро добрались до оврага, где при виде огромного ствола Горченко снова повернулся к товарищу:

– Да мы до утра с ним будем возиться! «Голова», ты, конечно, соображаешь хорошо, но здесь ты дал маху.

Савельев виновато попросил:

– Ну, Володя, давай задержимся. Не знаю я, как тебе это объяснить, но с этой старухой что-то не так. Двор и дом у нее огромные, а живет одна, и все такое разрушенное. Только даже дети в Горячем Ключе знают, что у нее бывает еда. Понимаешь? Помочь ей некому, откуда она берет провиант?

– Да уж, младший лейтенант Савельев, твоя интуиция нам горб обеспечит, а не орден, – проворчал парень, но все же принялся обматывать веревкой большое сухое дерево, чтобы затянуть его на телегу.