дорогу, попадет в другой город или другую страну; но чародей, внешне совершающий все те же
самые действия, отправится в подлинное Странствие. Потому что пути мира, в котором он живет,
не замкнуты в кольцо.
— И только Обладающий Силой, — продолжал Джебрин, — способен обойтись без
ритуалов; способен посредством одного лишь волевого усилия преодолеть инертность своего
естества, исчезнуть «здесь» и появиться «там», стать чистым восприятием, «смотрением» без глаз
— чтобы затем собрать себя заново на другой плоскости мироздания.
Эти слова вызвали в памяти Дэвида поток воспоминаний: больше года тому назад Алиана,
Властительница Ледяного Пламени, пару раз наглядно продемонстрировала ему, как на деле
выглядит отступление «на пол-шага» от привычного
Алиана
способен на подобный «подвиг» — только вот в случае Алианы весь фокус заключался в том, что
формируя своим восприятием новый образ мира, она переносила в него вещи из старого, а затем,
возвращаясь, в «старом» образе перенесенных вещей уже не обнаруживала. Только теперь до
Дэвида начало доходить, чему он тогда был свидетелем. Мысль о том, что Обладающая Силой
управляла миром так, как будто это был ее личный
из-за откровенного солипсизма, который ему продемонстрировали тогда, и теоретически
обосновывали сейчас — сколько из-за того, что, получается, частью глюка Алианы был и он сам.
Но эта же мысль, додуманная до конца, и привела его в чувство. Он не мог быть на сто процентов
частью какого-то чужого глюка просто потому что и сам обладал способностью восприятия, был
субъектом. «А если не на сто процентов?..» — пришла шальная мысль. Пытаясь разобраться во
всем этом хаосе, он вспомнил, что кроме Алианы, есть еще сотни других Лордов, многие из
которых гораздо сильнее ее. Эта мысль его отчего-то успокоила. «Возможно, — подумал он затем,
— мир… вернее, видимый образ мира создает не один наблюдатель, а множество… Люди, боги и
демоны… может быть даже — растения и животные… разница только в силе влияния на
реальность. Между степенью влияния простого смертного и Обладающего Силой разница
неизмерима…»
А теоретик тем временем продолжал гнуть свою линию. Опрокинув на слушателей ушат
солипсизма, он позволил им утереться и чуток отдохнуть мыслью, перейдя к предметному
описанию каждого из шести Царств. Поскольку далее он говорил о Царствах — ради все того же
удобства — как о скоплениях миров, будто бы отстоящих друг от друга на весьма приличном
расстоянии, слушать его — после предыдущей части лекции — было легко и почти приятно.
Сущее населяют нормальные, обычные существа: люди, звери, духи природы. Все
известное Дэвиду множество миров, начиная с Хеллаэна, продолжая Хешотом и его родной
Землей и заканчивая теми зловещими мирами, которыми владеет Король Мертвых — все они
относятся к мирам Сущего. Стихии здесь пребывают в балансе, хотя некоторое преимущество,
пожалуй, можно отдать Жизни: Сущее просто истекает, цветет этой стихией. Даже Страна
Мертвых не нарушает ее тока: смерть в Сущем является частью круговорота жизни — а не
окончательным Ничто, как в Пределах.
Ближайшая область, сцепленная с Сущим настолько тесно, что зачастую не удается их
различить — Небеса. Жизнь и порядок правят балом и здесь, только их гармония еще более
совершенна, а стихии — не замутнены и явлены в своей первозданной чистоте. Об обитателях
Небес известно немногое, поскольку люди, в своем большинстве, не способны проникнуть на этот
уровень реальности. Известно только, что Небеса населены ангелами, схлиархами (видевшие
последних описывали их как сияющих драконов света), младшими богами и ванами — исключая
тех немногих из них, что предпочитают жить в Сущем. Естество обитателей Небес более тонкое и
легкое, чем тела рожденных в Сущем, им неведомы телесные и душевные слабости, не знают они
и страстей. Также известно, что альвы способны спускаться с Небес в Сущее и восходить обратно,
не испытывая тех затруднений, что имеют чародеи, принадлежавшие к иным расам. Ангелы и
схлиархи, напротив, появляются в Сущем редко — уплотнить свои тела им зачастую столь же
трудно, как людям — «истончить» свою грубую плоть.
Джебрин рассказал, что давным-давно Небесам был нанесен ущерб, и хотя до сих пор они
остаются прекраснейшим из всех Царств, самого великолепного алмаза в их короне уже нет и не
будет. Место, где некогда жили Истинные Боги, сгинуло вместе с ними самими, и ныне Небеса
подобны лестнице, которая никуда не ведет, пирамиде, с вершины которой был снят венчающий
ее камень. Кадмон, Даритель Имен — самое совершенное творение богов и самое могущественное