Cure Te Ipsum (СИ)

Ага. Значит, за то, что мне повезло случайно оказаться рядом с Бофуром и едва не лишить его ноги, теперь дарят обновки и младших братьев. Занятно. А весь из себя король Торин даже спасибо не сказал.

— Бофур в себя сегодня вряд ли придет, — вздохнула я, — и нескоро встанет.

— Но жить будет! — торжествующе воскликнул Ори и тут же зарделся под коротким взглядом старшего брата, — простите…

— А вы… здесь останетесь?

— Да, — уверенно ответил Нори, делая широкий жест рукой, — у нас норма баланса военного присутствия с эльфами должна сохраняться.

Я ничего не поняла, но это было и неважно. Больше всего на свете хотелось вернуться назад и снова завалиться спать. Однако я уже точно прогуляла утреннее рабочее совещание, и отлеживаться и дальше было как-то совестно.

Потягиваясь, я обошла лагерь, где по сравнению со вчерашним утром и днем было уже значительно меньше бестолковой суеты. У центрального костра госпиталя натолкнулась на знакомую эльфийскую физиономию.

— Вишневский!

Эльф обернулся, неприязненно поджимая губы. Отозвался-таки.

— А где все?

— Работают, как и полагается, и в отличие от некоторых, утренний совет не проспали. Ты не господина Саннэ ищешь?

Саня о себе много возомнит после пребывания в Средиземье, это уж точно. Я кивнула, и эльф снизошел до продолжения беседы:

— Он в четвертой. Кому-то там сплохело. Вряд ли освободится скоро.

— А ты куда?

Он потряс двумя банками:

— Одному нашему другу нужно. Может, глаз еще спасем. Второй день пошел, как владыка его пользует, — тут эльфийский фармацевт тяжело вздохнул.

— О, тогда иди скорее. Вишневский! — крикнула я ему в спину, и он рефлекторно замедлил шаг, — я к тебе на обратном пути за мазью зайду? Оставишь нам?

— Я подумаю! — крикнул он, не оборачиваясь.

Вернувшись на склад и обнаружив, что Нори неведомым образом материализовался снова, я проверила Бофура и безымянного дядьку с переломом большой берцовой, натравила Ори на залежи эльфийских бумажек с рецептами и могла насладиться небольшой передышкой. Не знаю, кой-дьявол понес меня в четвертую к Сане. Уже с порога стало понятно, что дела плохи. Тут была целая толпа эльфов, в углу попыхивал трубкой какой-то молчаливый дед в высокой шляпе, под столом громоздилась куча окровавленных тряпок и инструментов.

Сжав зубы, Саня отрывисто раздавал команды:

— Зажим. Зажим еще один. Что, маленьких не осталось?

— Два. Оба в ране, — шепеляво сообщила эльфийка, ассистирующая моему другу.

— Твою мать, — безнадежно пробормотал Саня, и я нашла нужным обозначить присутствие:

— Помощь?

— К столу! — рявкнул Саня, не оборачиваясь, и продолжил бормотать, — нет, ну что за блядство… этого просто не может, не должно быть…

Давненько не видела я его в таком дурном состоянии духа. Зная нрав напарника, молча окунула руки в таз с водой и старательно их намылила. Только потом глянула на стол. Не гном. Не эльф. Не человек. Встревоженные, эльфы скользили вокруг светлыми тенями, кто-то дрожащими руками держал светильник — плясали тонкие тени. Я заняла место на инструментах — Саня ко мне там привык. Правда, здесь все было иначе, и с инструментами стояли и все наши немудреные антисептики.

— Хоббит, — бормотал Саня, обращаясь ко мне, но глядя точно на раненного, — пятьдесят один год. Молодой хоббит из Шира. Он не должен был быть ранен… Торин должен был… точно, вот и лезвие…

— Ум хару, — прошептала эльфийка.

— Сам знаю! Лара, может есть на складе, ну вот чисто случайно, малюсенький такой… совсем маленький… зажимчик?

Я потянула с волос невидимку — жест отчаянный и жалкий. С первого взгляда видно было, что ни один зажим из имеющихся не подойдет. Хоббит был в два раза мельче самого мелкого гнома.

— Нашел! — ворвался какой-то суетливый паренек в шатер, держа в руке нечто маленькое и блестящее, — детский гномий! У мастера… там…

— Давай сюда! прополощи вон в той баночке сначала. Идрен, сменишь меня на кройке?

Шили тщательно и долго. Несколько раз теряли сосуды — крохотные, тонкие. Иногда возникала такая тишина, что слышно было, как тихо-тихо сопит наш пациент — а его дыхание было очень сложно услышать, еще сложнее, чем смерить пульс. Рисковали страшно: ни давление измерить такому крохе, ни контролировать нормально сердцебиение… я уж молчу про наркоз.

Наконец, все было кончено. Четверо хирургов пожимали друг другу руки, хлопали по спинам и говорили традиционные глупости вроде «Мы отлично справились» и «Было честью работать с вами». Справились они, надо признать, просто на ура. Любого из присутствующих с руками оторвали бы самые крутые нейрохирургии Земли.

— Добро пожаловать в Братство, — от души обнял Саню Идрен. Шепелявая эльфийка, сладко улыбаясь, поцеловала нашего врача в щеку. Вот уж зрелище действительно необычное.

— Мы будем горды звать вас братом, мастер Саннэ, — пропела она.

Саня вымученно улыбался. Гордые и уставшие, целители расползались на заслуженный отдых. Я же, видя состояние друга, решила повременить с расспросами о хоббите и том, что там связывало его с Торином.