Cure Te Ipsum (СИ)

Дышалось мне как-то легче. По-прежнему врачи перемещались большей частью бегом. По-прежнему было холодно и голодно, прямо скажем, и не хватало медикаментов. Но мы уже сработались всем своим разношерстным коллективом, и каждый хотя бы приблизительно знал, где искать необходимой помощи в нужный момент. Да и выглянувшее из-за туч солнце все-таки слегка меняло общее настроение.

— Не радуйся слишком рано, — поспешил испортить мой боевой задор Вишневский, когда я дожидалась в его логове коробки с волшебной мазью, — не успеешь оглянуться, здесь весь Дейл будет.

— Какой-такой… — я вспомнила огни в городе, куда то и дело отправлялись люди и подводы.

— Беженцы. Там сейчас беженцы. Из Эсгарота. Пока оттепель намечается, они там пересидят, но через неделю припрутся сюда. Хорошо еще, если встанут у воинских шатров.

Надежды на это было мало: в воинском лагере соблюдался принцип «разделяй и властвуй», гномы и эльфы стояли порознь, людей почти видно не было, и между собой бравые солдаты не общались.

Как я поняла, политические распри местных королей — количество которых возрастало с каждым следующим днем, и я в них путалась, — заключались в том, что кто-то кому-то был сильно должен, кто-то натравил на кого-то дракона, потом подключилась третья сторона с молчаливого одобрения четвертой и пятой, а результатом стали шесть или семь тысяч погорельцев, два лежащих в руинах города и ничейная Гора, загаженная драконом и заваленная золотом.

И много мертвых героев, павших в борьбе с внезапно пробудившимся злом в виде орков.

Честно признаюсь, все это сильно смахивало на бред. Так я и сказала Сане, когда мы пересеклись в эльфийской части госпиталя, где он оттягивался с трубкой в компании своей ассистентки. Завидев меня, она моментально слиняла — ну надо же какая скромница.

Саня был как раз расположен к беседам о политике.

-…Башымо! Никогда не поверю, что можно не заметить на подходе армию, передраться из-за побрякушек, навалить гору трупов по недомыслию и после всего спокойно стоять рядышком, как ни в чем не бывало!

— Торин с Трандуилом теперь не разговаривают, между ними посредник Даин, — ответил Саня.

— Велика беда, — фыркнула я, закуривая в третий раз — табак страшно отсырел, — не разговаривают они! тут, если Вишневский дело говорит, через неделю не до разговоров будет.

— Как раз наоборот. Наследник Гириона, правитель Дейла, за дипломатическое решение конфликтов и мир.

— Так почему не помирятся?

— Торин не доверяет никому. С этого все и началось, — Саня вкратце обрисовал историю болезни гномьего короля. Я, конечно, не специалист в психиатрии, но по описанию здорово смахивало на биполярное расстройство. И подлец Саня знал, и не предупредил меня до сих пор. Конечно, на буйного король гномов не похож, но кто знает, как сдвигает крышу у гномов, да тут еще и посттравматическое расстройство может подключиться… я пребывала в шоке, но Саня не остановился на этом:

— А Трандуил вообще пьет последние лет шестьсот. С ним договориться нельзя в принципе.

Отличная компания королей подобралась. Убежденный пацифист, параноик с обострением и заядлый алкоголик. Всё как дома.

Так, на четвертый день я впервые заметила, что кроме врачей и больных в мире полно явлений и событий, и что-то происходит, пока мы тут врачуем и всячески извращаемся, пытаясь всех спасти. Я мотала на ус. Вскрылась, например, причина неразберихи в первые двое суток. Гномы и эльфы друг с другом никогда не работали, а Эсгаротское Братство в результате пожара оказалось полностью лишено инструментов и аптеки. Спасли, что успели.

К тому же, погиб их главный изобретатель, от которого осталась одна лишь книжица, накарябанная настоящим врачебным почерком.

— Там была даже такая штучка, как наружное дыхало, — мечтательно говорил мне пожилой врач, с которым я уже несколько раз оперировала, мастер Боргунд, — из мехов и серебряных трубок.

Я восхитилась беднягой, додумавшимся до искусственной вентиляции легких. Заодно перестала считать окружающих меня людей варварами. В конце концов, читать для того, чтобы быть хорошим хирургом, вовсе не обязательно, тем более здесь. Никакой жизни не хватит разобраться в местных закорючках.

Эсгаротское Братство, хоть и уступало в оснащении лихолесским эльфам, представляло собой уникальный профсоюз. Принимали в Братство не всех, за соблюдением правил тщательно следили, даже клятва какая-то своя была. Жили достаточно дружно — по медицинским меркам. Уводили друг у друга жен и зажиточных пациентов, подсиживали, но еще — строили друг другу дома и помогали в беде.

Было на что посмотреть и чему поучиться.

— Я тоже хочу братство, — сообщила Эля, — давайте изобретем свое.

— Миндздрав уже изобрел, — мне не хотелось признаваться в схожем желании.

— Просветлейте лицами, Братство Шприца! — возвестил Саня, широкими шагами врываясь на склад, — пришел обоз из Дейла. Разгружаемся.

— Что там?

— Бинты, чеснок, самогон.

— Негусто, — при мысли о том, что я еще раз вдохну неповторимый аромат местной сивухи, желудок скрутило спазмом, — нет ничего больше?