Да, волчье мясо — харч не сладкий,

Сигурд отступил. Продолжая биться в агонии, По-свет сполз по краю бадьи к его ногам. На его шее зиял огромный кровавый разрез, плескал брызгами на покрытую редкими кучерявыми волосами грудь. Борода и рот тоже были в крови. Бонд отвернулся.

— В другой раз глотку режь, иначе всех на ноги поднимет, — безмятежно взирая на умирающего вар-га, Кьятви сунул нож за пояс, огляделся. — О княж-не забудь. Беги на пристань, скажи нашим, что вар-ги в монастыре. Пусть идут за Бьерном.

— А ты? — растерянно выдохнул Сигурд.

Кьятви улыбнулся:

— Я тут подожду. — Протянул руку, требователь-но раскрыл ладонь. — А нож верни. Без него тебе и бежать будет легче.

Сигурда перехватили сразу за воротами. Два рос-лых воина в кольчугах и островерхих шапках, оторо-ченных мехом, столкнулись с бондом грудь в грудь, едва он вышел на тропу, ведущую с холма в город. Сперва Сигурд не понял, кто они и зачем пришли в монастырь в столь поздний и опасный час. Затем, при-знав стражей Бернхара, прижал палец к губам, выра-зительно оглянулся на темные стены монастыря и за-торопился с объяснениями:

— Тише! Там варги... Варги в монастыре! Один из стражей, бородатый, крепкий, с боль-шими руками и круглым лицом, схватил бонда за плечо:

— Откуда знаешь?

— Я был там, внутри...

Воины переглянулись. Бородатый кивнул своему молодому, еще безусому дружку. Тот обошел Сигур-да, встал со спины.

— Много их? — поинтересовался бородатый.

— Не знаю. Я видел двоих. Одного Кьятви убил, а другой, главный, ушел в дом.

— Кьятви? ..

— Это урман из хирда Бьерна. Монахи выхажива-ли его.

Бородатый недовольно отмахнулся:

— Я знаю, кто он! Я спрашиваю — куда он делся?

— Там, — Сигурд указал на ворота. — Он остался там.

— Хорошо.

Бородатый мотнул головой, обращаясь к своему приятелю. Сигурд не успел обернуться, чтобы посмот-реть, о чем безмолвно договариваются саксы — боро-датый прыгнул на него, обхватил, как дровосек коло-ду. Сзади через голову бонда перелетела веревочная петля,оцарапала подбородок, оплела шею, стиснула горло. Дышать стало нечем, голова закружилась. Си-гурд захрипел, попытался вырваться, но бородач ус-мехнулся, обдавая запахом рыбы.

— Куда?! Слаб ты с воинами тягаться. — Презри-тельно сплюнул. — Бонд!

За спиной Сигурда, затягивая узел, завозился его молодой дружок, громко, ничуть не таясь, поинтере-совался:

— Может, прибить его? Чего зазря валандаться?

— Зачем? — Бородатый пощупал петлю на шее Си-гурда, попытался просунуть под нее палец. Тот вле-зал, полностью перекрывая бонду дыхание. Борода-тый довольно причмокнул, вытащил палец, похвалил напарника: — Хорошо затянул.

— Как ты учил, — откликнулся тот. — И куда его теперь?

— Как куда? В монастырь. Пусть варги сами раз-бираются, что с ним делать. И с этим Кьятви.

Молодой дернул веревку на себя. Захрипев, Сигурд рухнул на колени. Бородач пнул его под ребра, заста-вил подняться:

— Не дури, бонд. Топай!

Младший страж дернул петлю еще раз, и Сигурд покорно поплелся за ним к воротам, из которых толь-ко что выбрался. В боку, куда пришелся удар сапо-га, при каждом движении что-то щелкало, отзыва-лось болью в груди, отдавало в спину. Веревочный обруч натирал кожу на шее. От бессилья и обиды бонду хотелось плакать. Сигурд не раз встречался с предательством, в торговые дни в Каупанге заезжие купцы то и дело норовили надуть друг друга или хозяев. Дружба или благодарность в это время ста-новились просто словами, голыми и одинокими, как клик цапли в болоте. Но столь откровенно Сигурда не предавали ни разу.

Кьтяви не стал запирать за ним ворота, лишь при-крыл створки. Бородач толкнул одну, протиснулся в узкую щель. За ним молодой воин впихнул на мона-стырский двор Сигурда. Тычком кулака в поясницу он бросил бонда на землю, наступил на край веревки, придавливая шею пленника к земле.

— Хорошо, — одобрил его действия бородач. Огля-делся, присел на корточки перед Сигурдом. Бонд хо-тел плюнуть в наглые заплывшие жиром глазки, но мог видеть лишь обтянутые шерстяными штанами ко-лени да сапоги из мятой кожи.

— Ну и где твой Кьятви? — спросил бородач.

Бонд фыркнул. Он почему-то совсем не боялся-обида и злость были столь велики, что попросту вы-теснили все остальное.

Бородач звучно вздохнул, замахнулся. Его огром-ная пятерня легла на щеку Сигурда, вдавила бонда лицом в грязь. Задыхаясь от боли и пыли, бонд при-нялся извиваться, как червяк. Злость стала сильнее, а страх просочился сквозь ненависть, потек в душу, громадными каплями размывая обиду.

— Не найдем его — отдадим варгам тебя! — Ла-донь бородача соскользнула со щеки бонда. Сигурд оторвал лицо от земли, закашлялся.

— Эй, — окликнул бородача молодой воин. — Гля-ди, вон от бочонка идет след.

Сигурд уже давно увидел этот след и прекрасно по-нимал, куда делся старый урманин. Он оттаскивал те-ло в укромный уголок, чтоб случайно вышедший по нужде варг не поднял шум при виде мертвяка. Навер-ное, Кьятви надеялся, что люди Бьерна придут и по-могут ему. Надеялся на Сигурда.

Бородач прошелся до бадейки, где ранее лежал убитый варг, согнулся, рассматривая след, приказал молодому: