Да, волчье мясо — харч не сладкий,

— А-а-а, — хрипло прошелестел старик. — Выхо-дит, это ты послал своих псов...

— Я знаю тебя? — удивился Коракша.

Урман попробовал засмеяться. Затрясся, выплевы-вая кашель со сгустками крови.

— Змея... — Его дрожащий палец указал на клей-мо на плече варга. — Птица... Ты — старший средь друидов... Я долго жил, варг, и мне не надо знать твое имя, чтоб знать твою власть...

Коракша покосился на свое плечо, кивнул:

— Верно. Это ты убил моего воина'?

— Ну не бонд же, — откликнулся Кьятви. Вновь протер правый глаз, левый безнадежно затерялся в наплывшей на лицо огромной опухоли. Внимательно поглядел на бородача, поинтересовался.

— Это Бернхар позвал вас?

— Ты умен. Ты смел. Но ты умрешь.

— Меня трудно напугать смертью, варг. Я же ска-зал, что Один уже даровал мне слишком долгую жизнь. — Кьятви оторвал вторую руку от земли, при-нялся потирать бок, рядом с поясом. Должно быть, там была еще одна рана.

Коракша отодвинул в сторону Сигурда, выудил из складок своих широких штанин длинный нож, слег-ка изогнутый, с ребристым лезвием у рукояти и змеи-ным извивом острия. Похожие ножи в Каупанг на продажу привозили люди с острова Рэ. Они уверяли, будто такими ножами их жрецы отбирают у людей жизнь, а души отправляют Свентовиту. Только этот нож был длиннее, и рукоять его показалась Сигурду более широкой и тяжелой.

— Друиды ценят сильные души. Твою я заберу се-бе, — подступая к Кьятви, сказал Коракша.

Ладонь старика быстрее заползала по боку.

— Вряд ли...

Его пальцы на миг застыли, отыскав нечто под одеждой, затем блеснуло лезвие тонкого кинжала. Рука старика взметнулась в воздух, серебристая пти-ца промелькнула мимо лица Сигурда, тонко свист-нула, и тут же за его спиной то ли всхлипнул, то ли вскрикнул юный страж. Веревка на горле бонда задергалась и ослабла. Чужие пальцы сдавили его плечо, заскользили вниз по спине, сминая складки рубахи.

— Сынок! — взвыл бородач. Метнулся было к па-дающему сторожу Сигурда, но, передумал и одним прыжком налетел на Кьятви. Варги не успели удер-жать его — меч бородача вырвался из ножен, рубанул воздух.

— Сдохни, тварью

Лезвие сыто хлюпнуло, разрубая человеческую плоть.

— К тебе, Один... иду... — Разрубленное почти по-полам тело старика шлепнулось на землю. Бородач, выронив оружие, упал над поверженным врагом на колени, завыл. Затем на четвереньках пополз к непод-вижно лежащему под ногами Сигурда сыну. Подполз, подхватил на колени его голову, принялся раскачи-ваться, бормоча и завывая что-то невнятное. Один из варгов поднял с земли нож старика, помахал, прове-ряя на легкость, сунул себе за пояс.

Коракша подступил к бородачу сзади, дотронулся до плеча. Сигурд оказался совсем рядом с ним. По спине бонда поползли мурашки, — от друида тянуло холодом, будто из лаза в погребную яму.

— Ты зря убил его, — равнодушно сказал борода-чу Коракша.

Глаза бородатого воина были безумными, вряд ли он понимал, что говорит ему варг. Большие ладони все еще удерживали на коленях голову мертвого сына.

— Сапсан (Сапсан — хищная птица семейства соколиных, второе на-звание — настоящий сокол.) не возвращается домой без добычи.— Изогнутый нож Коракши прочертил ровную линию перед глазами бородача. Невольно тот проследил за движением лезвия, затем вновь тупо уставился на вар-га. «У оружия есть имя. Непонятное имя...» — про-скользнуло в голове Сигурда.

— Ты заменишь добычу Сапсана. — Нож опустил-ся на горло бородача, плавно прошел изогнутым ост-рием от уха до уха. Беспомощно взирая на Коракшу, бородач рухнул вниз лицом, прямо на мертвое тело своего сына. Коракша вытер нож о штанину, убрал его. Закрыл глаза, словно принюхиваясь или прислу-шиваясь к чему-то.

— Уберите со двора падаль. Бонда заприте с мо-нахами, — по-прежнему на открывая глаз, произнес он. — Я чую запах удачи. Завтра утром мы спасем души тех, кто умер в капище Шверина. Одну мы уже вернули...

Монахи были заперты в подвале, рядом с бочон-ками, пропахшими квашеной капустой и плесенью. Подвал оказался тесным, монахи сидели гурьбой, плотно прижимаясь друг к другу плечами. Голова Ансгария возвышалась над прочими.

Варг, приведший Сигурда, втолкнул его внутрь. Захлопнул дверь, не дожидаясь, пока бонд скатится по склизким ступеням. Наступила темнота, напол-ненная шорохом одежд, тяжелым дыханием и мо-литвенными шепотками. Ансгарий первым негромко произносил слова молитвы, нестройный хор голосов вторил ему, провозглашая в конце одно и то же слово:

— Аминь...

Ощупывая пол вокруг себя, Сигурд поднялся на колени, потер ушибленный локоть, покрутил головой, надеясь разобраться кто где. Затем вытянул вперед руку, коснулся чего-то мягкого и теплого. Прошептал:

— Ты кто?

— Брат Матфей, — откликнулся невидимка.— Убери пальцы от моего глаза.