Да, волчье мясо — харч не сладкий,

Край его широкого рукава зацепил макушку бон-да, легко погладил волосы. Сигурд запрокинул лицо, надеясь различить в темноте лик настоятеля, и замер с открытым ртом. Звуки застряли в горле — там, где рука монаха касалась кладки, камни, скрежеща и по-трескивая, расползались в стороны, открывая узкую черную дыру.

— Великий Один! — Суетливо перебирая руками и ногами по полу, Сигруд пополз прочь от ожившей сте-ны. Истерика прекратилась, словно ее и не было. Из дыры потянуло холодом, плесенью и затхлой водой.

— С Богом, братья, — произнес Ансгарий. Пере-ступил через упершегося спиной в его колени бонда, подобрав полы одеяния, завязал подол вокруг пояса, встал на четвереньки, полез в дыру.

— С Богом. — Через бонда перешагнул еще один монах, судя по всему, тот самый Матфей, на которо-го Сигурд налетел при входе.

— С Богом...

— С Богом...

— С Богом... — Один за другим монахи опускались на колени и исчезали в провале стены.

Бонда колотила дрожь. Он хотел выйти, хотел вновь очутиться на свободе, но тело отказывалось вползать в ожившее нутро камня.

Живые камни бывали и в Норвегии, во всяком случае, так говорили люди. Внутри живых камней строили свои жилища тролли, внутри камня был ве-ликий путь в страну инеистых великанов и Асов и там же лежал путь в сказочную землю Танаксвиль, где жили ваны. Из живого камня была вылеплена Аудумла, и из камня же она вылизала все прочее на земле. Но любой смертный, вошедший в камень, бо-лее никогда не возвращался, как конунг Торгсиль из Эгила или конунг Ану из Халдира...(Здесь упомянуты мифологические сюжеты и предания иа скандинавских саг.)

— Иди, бонд. — Чьи-то руки подтолкнули Сигур-да к стене.

Сигурд уперся, замотал головой:

— Нет!

Погреб покинули почти все — остался лишь он да еще один монах, теперь возвышающийся над ним тя-желой темной тенью.

— Иди, — повторил монах, присел рядом с Сигур-дом на корточки, приблизил лицо. Его губы казались черными, шевелились, извиваясь на белом лице ко-роткими толстыми червями: — Не надо бояться. Гос-подь с нами.

— Нет. — От страха Сигурд едва дышал. — Вам от-крыл путь ваш Бог, он проведет вас сквозь камень. Но меня — нет... Камень поглотит меня.

— Камень? — переспросил монах, положил ла-донь на плечо Сигурда. — Но там — не камень, бонд. Там, за стеной — подземный ход. Мы выкопали его своими руками, по руслу высохшей подземной реки.

Он вновь подтолкнул Сигурда к провалу. Бонд уп-рямо вывернулся:

— Ты лжешь! Я видел, как строят подземный ход, и видел, как трое мужчин скатывают камни, закры-вающие вход в него. А здесь камень расступился от слабого прикосновения!

— Рычаг, — сказал монах.

— Что? — Короткий ответ заставил Сигурда сжать-ся. Монах собирался исчезнуть вслед за другими, оставив его здесь в одиночестве ждать милости или кары варгов...

— Рычаг, — пояснил монах. — Нажимаешь на не-го, и камни в кладке расходятся. Они сложены осо-бым образом, поэтому почти не шумят при движении. Так строили еще древние иудеи. Так что тебе нечего пугаться, бонд.

— Но вы призываете на помощь своего Бога, когда входите туда, — возразил Сигурд. Объяснения по-действовали — охватившая его дрожь стала утихать. Умом человека, долго прожившего на земле и знаю-щего множество ее секретов, Сигурд понимал, что все рассказанное монахом возможно, но веры не было.

— Мы произносим имя Господа в начале любого дела, — успокоил его монах. — Если ты все еще бо-ишься, то тоже можешь обратиться к нему. Господь никому не отказывает в своей благодати.

Сигурд перевернулся, встал на четвереньки, как раненая собака, и поковылял к провалу в стене. У самой дыры остановился, вслушиваясь в шорохи и кряхтение где-то в глубине лаза.

— Вдохни поглубже, бонд, — услышал он за спи-ной наставления монаха. — Когда я закрою стену, ды-шать станет труднее. Тебе придется ползти не торо-пясь и думать о чем-нибудь хорошем.

— О вашем Боге? — принюхиваясь к истекающим из провала болотным запахам пробормотал Сигурд.

Монах почему-то обиделся.

Не следует смеяться над чужой верой, — бурк-нул он. — В трудное время мы думаем о Боге, но ты можешь думать о чем угодно.

— О чем угодно... — повторил Сигурд. Закрыл гла-за, на ощупь передвинулся ближе к дыре, ощутил под ладонями скользкую поверхность круглого булыжни-ка. Вспомнил дом, тихую улыбку златовласой Гунны, заносчивый голос Снефрид, умный взгляд Юхти, об-лака, плывущие высоко над Каупангом, и волны, ли-жущие камни у берега...

— С Богом, — беззвучно шевельнул губами Сигурд и решительно пополз вперед.

Внутри было темно и душно. Давящая темнота об-лепила бонда со всех сторон, земля словно окутала его тело коконом. Поясницу ломило от желания выпря-миться, в груди от нехватки воздуха щемило. Однако стоило расправить плечи, как они упирались в земля-ную преграду, а глубокий вдох высасывал остатки жизни. Руки отекли и болели в локтях, истертые о ка-мень колени сочились кровью.