Daigaku-kagami (СИ)

Гил вжал Элизабет в диван, буквально сорвал с нее блузку, так что пуговицы посыпались на пол, навалился сверху и жадно поцеловал открытую нежную грудь с розовыми сосками. Он обхватил один губами, провел языком, поддразнил, и с губ Лиз сорвался громкий стон. Руками Гилберт сжал ее грудь, огладил спину, и Лиз изящно выгнулась под ним. Одной рукой он спустился на бедра, и осторожно стянул с нее брюки вместе с трусиками.

Гил поцеловал ниже, и мышцы на плоском загорелом животе Элизабет напряглись, возбужденные прохладными влажными поцелуями. Он замер на мгновенье, любуясь ее истекающим соками лоном, а потом потянулся наверх, впился в губы поцелуем, раздвинул языком, лаская ее рот. Гилберт грубо подмял Лиз под себя, коленом раздвинул ей ноги, пальцами осторожно прикоснулся к влажной киске и легко скользнул одним внутрь.

— Гилберт… Пожалуйста, — простонала Лиз ему в губы, и Гилберт почувствовал, как болезненно дернулся член в ставших тесными штанах.

Он отстранился, сел, одной рукой пытаясь расстегнуть молнию, а Элизабет обняла его со спины, вжалась грудью в сильные плечи, языком легко провела по уху. Гилберт тяжело задышал, едва не зарычал от возбуждения, когда ее теплые ладони обхватили его свободно вставший член.

— Нужно… ну, знаешь, — выдохнул он, из последних сил сдерживая желание грубо отыметь Лиз прямо сейчас.

Она быстро вскочила и убежала куда-то во тьму, а вернулась уже со своей сумочкой. Элизабет кинула ее Гилберту, а сама опустилась перед ним на колени с хитрой, полной желания улыбкой.

— Поищи там, — пошептала она.

Мягкими руками Лиз обхватила член плотным кольцом и пару раз провела вдоль, прежде чем теплыми влажными губами обхватить головку. Гилберт сдержанно застонал, прекратил рыться в сумочке, толкнулся ей в рот. Она в ответ отстранилась, провела языком по головке, дразня, взяла ее в рот и только потом насадилась на член. Языком Лиз приласкала ствол и, подрачивая, начала сосать. Потом остановилась на мгновение, поцеловала головку, лизнула член по всей длине, обвела языком вокруг и снова заглотила, взяла так глубоко, что губами коснулась мошонки. Гилберт бессильно стонал, но продолжал искать в сумочке презерватив. Он чувствовал, как с каждым новым движением Лиз все сильнее приближается к финалу.

— Нашел! — торжествующе воскликнул он, и Лиз мгновенно оторвалась от своего занятия, пошло облизнувшись.

Она отняла у него заветную упаковку, надорвала, достала содержимое и, приподнявшись, надела презерватив на член Гилберта. Элизабет оттолкнула Гила на спинку дивана и села на стоящий колом член.

Их стоны слились в один. Лиз сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее насаживалась на член, остановилась передохнуть ненадолго, но Гилберт перехватил инициативу, начал вбиваться в ее мокрую дырочку, и ей оставалось только стонать. Он сжимал ее мягкие груди, целовал шею, кусал, оставляя метки, зарывался в волосы руками, пока…

***

— Ваня? Ты чего не спишь? — Гилберт, щурясь, вошел в комнату.

Свет горел, но Ивана нигде не было видно. Гил удивленно оглядел комнату повторно, предполагая, что, возможно, алкоголь и недавний секс сыграли злую шутку с его зрением, но картина выглядела так же, как и в первый раз. Обе кровати были расстелены, а простыни на одной из них помялись, и это говорило о том, что тут кто-то лежал. Правда, и стул и кровать были холодными. Если Иван ушел, то давно.

— Чертов русский! — Гил зло ударил кулаком стену.

Он ушел от Элизабет только потому, что не хотел заставлять его беспокоиться, а Брагинский сам изволил куда-то свалить! Байльшмидт оглядел стол в поисках записки, но той нигде не было. Он выглянул в окно — светало. Напротив виднелось здание «Кагами», и — о чудо! — в одном из кабинетов горел приглушенный зеленоватый свет. Один только его цвет заставил Гилберта испуганно сглотнуть. Но все просто кричало о том, что его Ваня сейчас там, и Гил, успев напридумывать себе кошмаров про таинственные инопланетные эксперименты, побежал в лабораторию. Это были ее окна.

Дверь была заперта, но Гилберт, нисколько не стесняясь, громогласно потребовал у Ивана немедленно открыть. По другую сторону двери послышался тихий звук шагов, как будто зверь подкрадывался к своей жертве. Бесшумно повернулся ключ в замке, и дверь со скрипом приоткрылась. В белом халате с лицом, полностью скрытым тенью, над Гилбертом возвысился Брагинский: его глаза сверкнули в темноте, и он отошел, пропуская того внутрь. Гил не спешил пользоваться таким радушием.

— Ваня, ты чего? — тихо спросил он, но фигура, которая, черт побери, внушала еще больший ужас, чем все его фантазии вместе взятые, продолжила исполнять какие-то одной ей ведомые манипуляции. — Эй, Ваня… Ванечка, — Гилберт невольно поддался страху. — Ваня… — почти шепотом позвал он, но ответом была тишина. — Брагинский, мать твою! — наконец взорвался он. — Ты мне хоть слово скажешь? Я, чтоб тебя, прихожу домой, а нахожу тебя здесь! Такого! Что мне думать? Что с тобой, блин?! Да ты хоть отреагируй как-нибудь, сволочь ру!..