Далеко от яблони. Родители и дети в поисках своего «я»

Они жили в двух часах езды от школы-интерната Мэриленд для глухих, и она записала туда обоих детей. В школе тогда работали с версией бикультуральной программы, но школьный день проходил на жестовом языке. Барбара записалась на программу обучения переводчиков с американского жестового языка рядом со школой. Ральфу пришлось довольствоваться классом американского жестового языка в местной средней школе. Но Барбара не могла согласиться с тем, чтобы они жили в интернате: «Сначала я не хотела детей, а потом влюбилась в своих детей», – призналась она. Каждый день она возила их туда и обратно. Глухие педагоги воспротивились этому решению, но Барбара была непреклонна. «Эту часть я ненавидела. Глухие дети глухих родителей – просто золото, а глухие дети слышащих родителей – подчиненные и вообще не очень. Мои дети действительно чувствуют негативное давление всего этого. Я подвергаю сомнению сообщество глухих на каждом этапе. Я могла бы сказать: „Вот, возьмите моих детей. Пусть живут в общежитии. Вы же эксперты“. Продвинулись ли бы мои дети дальше в развитии? Могу сказать вам, что те дети, которые фактически теряют своих родителей, намного отстают». Пройдя обучение на переводчика, Барбара стала волонтером в школе и в конце концов устроилась туда секретарем. Барбара изо всех сил пыталась дать своим детям чувство уверенности. «Все время, пока они росли, я говорила: „Вы можете делать все, что хотите. Ваша глухота никак вас не ограничивает“. Потом меня начало это задевать. Это не имеет к ним никакого отношения. Это связано с тем слышащим человеком, что сидит напротив них на собеседовании».

В конце концов Барбара стала поборницей культуры глухих. «Я долго не принимала ее, – говорила она. – Теперь я встречаюсь с родителями и говорю: „Послушайте, изучение американского жестового языка – самое сложное, что вы когда-либо делали в своей жизни. Вы никогда не будете достаточно в нем хороши. Вы все равно не поймете своего ребенка и не всегда сможете передать то, что хотите сказать“. Это правда, и это непросто».

Когда я встретил ее, Барбара стала главой семейных служб для глухих в местном университете. Ник и Бриттани гораздо меньше заинтересованы в активизме глухих, чем она. Ник объявил, что лучшее, что он может сделать для глухих, – это выйти в мир, работать и стать самим собой. Это нормально для Барбары, которая много работала, чтобы дать своим детям такую уверенность. «Сообщество глухих наполняет их гордостью, и они не хотят отпускать их, – пожаловалась Барбара. – Ребенок будет воспитан в школе для глухих. Он пойдет в Галлодетский университет. Потом вернется в школу для глухих и будет там преподавать. И это их знание мира. Они не приносят ничего нового и разнообразного». Вместо этого Барбара записала своих детей в Нортриджскую старшую школу, где есть сильная программа обучения для глухих и много глухих студентов.

Оба ее ребенка хорошо проявили себя в письменном английском. Пока Ник мало использует вокальное общение, Бриттани решила в колледже, что она возвращается к логопеду, и думает о том, чтобы поставить имплантат. Она хочет работать в кинопроизводстве и чувствовать себя комфортно в мире слышащих. «Она хочет, чтобы ей было как можно легче слышать людей, – рассказывает Барбара. – Бриттани много говорит. Проблема в том, что она стесняется. В ее колледже есть переводчица, которая сказала ей: „Ты не должна разговаривать, потому что глухие люди ужасно звучат, когда они говорят“. И теперь она отправляет моему мужу электронные письма, в которых спрашивает: „Мой голос звучит ужасно?“ И так поступила переводчица, человек, который должен был стать ее проводником в мир слышащих. Если бы я увидела эту женщину, я бы, наверное, задушила ее».

Бриттани беспокоилась о том, как ее глухие друзья отреагируют на установку имплантата. «Так что же она сделает? – задалась вопросом Барбара. – Откажется от своих мечтаний и согласится с друзьями? Или поставит этот имплантат, если с ним будет легче получить работу своей мечты? Они – глухие в мире слышащих, такова реальность».

Барбара беспокоится о своих детях в этом мире, но у нее нет сожалений. «Если бы мои дети слышали, у нас с дочерью не было бы таких хороших отношений, – уверена она. – Мы обе – очень сильные личности. У моего сына было бы столько неприятностей. Если бы у меня были слышащие дети, я бы работала, а они бы пошли в детский сад. Глухие дети сделали меня намного лучшей матерью. Мне нравится бороться за дело. Мне нравится вдохновлять людей. Мы действительно прекрасно ладим, на самом деле. Надеюсь, у них будут глухие дети. Я хочу, чтобы у них были такие же дети, как они сами».