Дамский справочник пакостей

Носовым платком, который она вытащила из внутреннего кармана шубки, ее подруга вытерла слезящиеся глаза.

– Боюсь, я забыла, насколько мой нос не любит пыль, – сказала Каро приглушенным голосом. – Извини, Кейт. Я хотела помочь вам отыскать вещи мистера Филбрика.

Кейт взглянула на Эвершема: тот вновь принялся перебирать в свете фонаря стопку бумажных страниц.

– Конечно, вы не должны извиняться. Вы ничего не можете поделать с тем, как пыль действует на вас.

Она повернулась к Валентину – тот как раз открывал сундук, стоявший возле стены.

– Вэл, ты не мог бы срочно проводить Каро в дом? Она неважно себя чувствует.

Ее подруга подошла ближе к тому месту, где стояли дамы, и, словно подчеркивая свои мучения, вновь громко чихнула.

– Это все пыль, – сказала Каро, хотя в ее устах это прозвучало скорее как «фыль», а не как «пыль».

Хотя ему ничто не мешало отреагировать с раздражением, Валентин был джентльменом и лишь одарил Кейт взглядом, который, казалось, говорил, что она ему обязана, и лишь затем предложил Каро руку.

– Давайте вернемся в дом, мисс Хардкасл, – предложил он и бросил Кейт через плечо: – Скоро пришлю слугу, чтобы он перенес в дом все, что вы захотите осмотреть.

Как только они ушли, Кейт повернулась к Эвершему. Тот не отрывал глаз от документов, которые изучал.

– Не стойте так, – бросила она раздраженно. – Что вы нашли?

Глава 11

Как только прибыл лорд Валентин с эскортом из двух дам, Эвершем понял: сосредоточиться на работе ему вряд ли удастся.

– Я прибыл сюда всего на четверть часа раньше вас. И еще ничего не нашел.

– Понятно.

Ее тон был невеселым, и Эвершем почти пожалел, что не притворился, будто что-то нашел, чтобы смягчить ее разочарование.

Осознав, какая мысль только что пришла ему в голову, Эвершем чуть не застонал вслух. Как вообще он мог подумать такое! Начиная с этого момента, он будет держать ее на расстоянии, иначе дело кончится тем, что он будет из кожи вон лезть, чтобы улучшить ее настроение.

– Вот. – Он указал на сундук, который только что открыл Валентин. – Нужно изучить его содержимое.

К чести Кейт, она присела на корточки, – ей это удалось благодаря старомодному платью без кринолина, которое она надела сегодня, – и в тусклом свете фонаря принялась перебирать бумаги, лежавшие в сундуке из орехового дерева. Ей идут широкие юбки с завышенной талией, подумал Эвершем, после чего решительно вернулся к поискам.

Они какое-то время они работали молча, когда Кейт, как Эвершем уже начал мысленно называть ее, вдруг сказала:

– Вот уж не думала, что полицейские боятся темноты.

Эвершем просматривал счета от сапожника Филбрика, когда до него дошел смысл ее слов.

– Я не боюсь темноты, – раздраженно бросил он.

– Я совершенно уверена, что вы говорили это ранее. – Кейт подняла брови. – Когда джентльмен заявляет, что с наступлением ночи предпочел бы остаться дома, можно только предположить, что его желание вызвано смертельным страхом темноты. Если не ошибаюсь, это доказано наукой.

Эвершем рассмеялся.

– Вы дразните меня. – С ним давно уже никто не пытался шутить.

Большинство его друзей по университету были потрясены его решением пойти на службу в полицию. А коллеги в полиции смотрели на него свысока, потому что его дед был баронетом. Он почти забыл, каково это – смеяться с кем-то из друзей над чем-то глупым.

Это было непривычно, но, если честно, довольно приятно.

– Я пытаюсь. – Кэтрин пожала плечами. – Но вы, похоже, не знаете, как это делается. Вы должны подыгрывать. Как будто вы и вправду боитесь темноты. Подозреваю, что вы слишком хороший полицейский для подобных вещей. А жаль.

Ее слова заставили его нахмуриться.

– Почему?

Она поднялась на ноги и отряхнула подол платья.

– Потому что бумаги, которые я просматривала, были скучны до безобразия, я же искала что-нибудь занимательное. Может, Себастьян Филбрик и был сносным поэтом, но его переписка до сих пор была столь же занимательной, как молитвенное собрание.

Эвершем кашлянул.

– Ой, я забыла. – Кэтрин ахнула и залилась краской. – Ваш отец был священнослужителем, не так ли? Ради бога, извините. У меня и в мыслях не было… то есть я не хотела сказать…

Он подошел ближе и коснулся ее руки.

– Я не обижаюсь, леди Кэтрин, уверяю вас. Молитвенные собрания могут быть смертельно скучны. По этой причине я и работаю в столичной полиции, а не стал служителем культа.

Она посмотрела на него и улыбнулась. На щеках по обе стороны ее губ появилась пара очаровательных ямочек, словно указывая, где именно следует оказаться его губам.

– Вы очень любезны. Я вечно говорю что-нибудь неправильное в самый неподходящий момент. По большей части я хладнокровен и спокоен, но время от времени позволяю себе сказать нечто такое, от чего приходится краснеть.

Было ли это плодом его воображения или же ее глаза метнулись к его губам?

Эвершем отвел взгляд и пригладил волосы.

– Ничего страшного. Хотя мы должны убедиться, что нет никаких других сундуков, которые нужно попросить слуг принести в дом.

– Безусловно, – сказала она несколько наигранно-веселым тоном.

Ее тон не имеет значения, напомнил себе Эвершем. У него была работа.