Дамы без камелий: письма публичных женщин Н.А. Добролюбову и Н.Г. Чернышевскому

Добрый Николай Гаврилович! Простите меня, что я вас так беспокою, мне, право, так совестно, и не умею Вас благодарить. Благодарю Вас очень, добрый Николай Гаврилович, за Ваше беспокойство. Деньги 200 р[ублей] с[еребром] и письмо ваше я получила 18го ноября[301]. Они меня избавили от больших неприятностей. По своей неопытности я испортила одну больную, через мою глупость [«мою глупость» написано дважды] она повредила себя, а я должна было попаться под суд, но здесь есть один Доктор, который помог мне выпытаться из-под суда, но главное, что мне стоит это дело больших денег, и то я боюсь, чтобы меня не посадили, если не внесу еще денег[302]. И все выходят неприятности, моя болезнь мне также много денег стоит, так что я к рождеству опять буду нуждаться. Если вы, добрый Николай Гаврилович, не будете сердиться и простите моей просьбы, пришлете еще раз мне 300 р[ублей] с[еребром], тогда я Вас уже не буду больше беспокоить и то уж боюсь, чтобы вы меня назовете бессовестной[303]. Проживаю я здесь в месяц 25 р[ублей] с[еребром], с квар[тирой], кушаньем, и прислугой, т. е. совсем вместе 25 р[ублей] с[еребром].

Теперь я слава Богу, совсем поправилась, кабы мое дело поскорей кончилось, так бы я совсем успокоилась. Очень приятно слышать насчет успехов Ник[олая] Алекс[андровича] и от души делаю ему еще больше успеха. А Вас, добрый Николай Гаврилович, благодарю за Ваше доброе письмо, мне так деньги не радовали, как ваше письмо и Ваше уважение, и поверьте, что я очень чувствую, что я такое внимание не заслужила и даже не надеюсь заслужить и особенно от Вас. Вы так добры, добрый Николай Гаврилович, что забываете, кто я, что пишете с таким вниманием ко мне.

Еще раз благодарю Вас и прошу Вас не сердитесь на меня за мою просьбу. Остаюсь преданная Вам

Th[erese] G[rünwaldt].

P.S. Об себе вы ничего не пишете. Я даже не знаю, здоровы ли Вы?

РО ИРЛИ. Ф. 97. Оп. 1. Ед. хр. 188. Л. 1–1 об.

№ 39

14 мая 1861 г., <Дерпт>

14го мая 1861

Спешу уведомить Вас, добрый Николай Гаврилович, что я получила от Николая Ал[ександровича] письмо, в котором он мне пишет, что я, верно, по советов каких-то друзей прошу таких денег. [В]о-первых, у меня здесь нет никаких друзей, кроме своих больных[304], прежде я действительно просила для леченья, и меня бы вылечили бы, а теперь здесь большой частию уехали, и двое, которые хотели это место[305], теперь прозевали, а так как я осталась в городе, поэтому я выхлопотала это место для себе. Теперь, добрый Николай Гаврилович, я у вас просила эти деньги для того, чтобы обеспечить себя, и я у Вас прошу с тем, что я возвращу их в 6 месяцев, и вам, добрый Николай Гаврилович, более вовсе не нужно будет посылать денег и тех 25 оставьте, мне тогда не нужно будет, потому что у меня есть хорошие дома, в котором я могу заслуживать хорошие деньги. Вы верно не верите меня, ведь Вам очень легко удостовериться. Тем только скверно, что я взяла это место, и просила сроку до 20 мая, я крепко надеялась на Вас, добрый Николай Гаврилович, я не желаю из Николая Ал[ександровича] денег, потому что ему негде взять такую сумму. Если бы мне можно только к 20-му внести, я бы в скором времени их сполна возвратила бы, и это доставит на всю мою жизнь до смерти моей пропитание и могу лечить себе, мне тогда не нужно будет от Нико[лая] Ал[ександровича] помощь, тогда, когда я вам возвращу эти деньги, я могу и Ник[олаю] Ал[ександровичу] помощь [sic]. Только бы теперь я Вас прошу, добрый Николай Гаврилович, не оставьте меня, исполните мою просьбу последний раз, и это будет на всю мою жизнь[306].

Остаюсь преданная Вам

Т[ереза] Гринвальд.

РО ИРЛИ. Ф. 97. Оп. 1. Ед. хр. 188. Л. 2–3.

№ 40

2 июня 1861 г., <Дерпт>

2го июня 1861

Добрый Николай Гаврилович!