Дамы на обочине. Три женских портрета XVII века

Но Мария Сибилла Мериан своими исполненными с натуры этюдами насекомых преследовала иную цель. Бабочки и гусеницы новой книги не просто дополняли и оживляли ее цветочные картинки (делали их lebendig)[533], для чего их присовокупляли к букетам и венкам ее отчим Маррель и его ученик Абрахам Миньон: у Мериан насекомые присутствовали на картине в собственном качестве. Иногда Мериан даже жертвовала внешним правдоподобием (т. е. тем, как насекомое виделось естествоиспытателю) ради декоративного изображения полосок, шипов и ног, которыми обладала гусеница (т. е. того, что необходимо было знать о насекомом истинному любителю природы).

Помимо всего прочего, ее насекомые и растения рассказывали историю своей жизни. Время в картинах Мериан текло не для демонстрации годичного цикла изумительных цветов или преходящности всего сущего[534], но для того, чтобы напомнить о совершенно конкретном и взаимосвязанном процессе изменений. Ее насекомые не выражали метафор, хотя такое было заведено у многих натюрмортистов, в частности у утрехтского наставника ее отчима Яна Давидса де Хеема (бабочка как символ возрожденной души, муха как символ греховности и т. п.). Книга Ignis («Огонь») художника и натуралиста конца XVI в. Йориса Хуфнагела, представлявшая собой собрание акварелей с изображением насекомых, также претендовала на символичность — каждой иллюстрации предшествовала цитата из Библии или пословица, а следом за картинкой помещалось стихотворение[535]. Труд Мериан, как мы убедимся далее, был проникнут религиозным духом, однако за исключением одного места, где намекается на добродетельность пчелы, в ее текстах нет претензий на аллегорию[536].

Если в своих цветочных композициях Мария Сибилла перенесла акцент на жизненный цикл бабочек и растения, на которых произрастают их гусеницы, то отличались ли ее книги 1679 и 1683 гг. от более узко научных трудов о насекомых того времени? Шестидесятые годы XVII в. сыграли важную роль в истории энтомологии: постоянное наблюдение и новые возможности увеличения способствовали переосмыслению многого в области анатомии насекомых и их линьки, а также развеяли существовавшую среди ученых веру в абиогенез (т. е. в спонтанное зарождение некоторых насекомых из гниющей материи). Были испробованы новые системы классификации, в корне отличные от тех, которыми пользовались в энциклопедиях эпохи Возрождения, в том числе в издании, проиллюстрированном и в 1653 г. выпущенном братьями Мерианами. В этом издании Ян Йонстон вслед за Томасом Муффетом (и Аристотелем) взял за основной критерий классификации наличие крыльев: бескрылые гусеницы рассматриваются у него отдельно от бабочек, в главах, посвященных червям, и, соответственно, ни о каком метаморфозе нет речи[537].

Одним из самых замечательных результатов новой энтомологии оказалась голландская «Всеобщая история насекомых», изданная в 1669 г. врачом Яном Сваммердамом[538]. Упоминание о ней тем более уместно здесь, поскольку ее автор фигурировал в хвалебном стихотворении Кристофа Арнольда о Марии Сибилле, помещенном десять лет спустя в «Книге о гусеницах»: «что Сваммердам нам обещал… всеобщим достояньем стало»[539]. Сваммердам умел прекрасно наблюдать привычки насекомых, а также выращивать личинки, давая им пройти через все стадии превращений, но особых успехов он достиг в препарировании насекомых под микроскопом, так как разработал интересные способы сохранения и демонстрации мельчайших их частей. В «Истории насекомых» рассказывалось о его открытиях (касавшихся внутреннего развития хризалиды у бабочки, органов размножения у разных насекомых и многого другого), а также излагались его возражения другим натуралистам или аргументы в пользу их взглядов. Насекомых он распределил по четырем «способам естественной мутации», т. е. видам метаморфоза (например, по тому, проходят ли они полное превращение, как бабочки, или неполное, как кузнечики). Превращение понадобилось ему не столько для того, чтобы описать историю жизни отдельных видов, сколько в качестве принципа классификации. За его текстом в 170 страниц следуют 13 анатомических иллюстраций, весьма четко и изящно представляющих, скажем, внутреннее и внешнее развитие вши или стадии, которые проходит куколка, но не растения, которыми питаются личинки[540]. Иллюстрации были черно-белые, раскрашенных экземпляров не предлагалось.