Дамы на обочине. Три женских портрета XVII века

Как раз для такого предприятия и готовили Марию Сибиллу перемены в ее жизни. Разве мужчины ее семьи не ездили по Европе в стремлении овладеть своим искусством? Разве ее отец, Маттеус Мериан, не издавал последние замечательные тома «Великих путешествий», знаменитой серии гравюр из Нового Света? В Нюрнберге она наверняка беседовала о дальних странах со своим другом Кристофом Арнольдом, который издавал описания «языческих религий» островов Карибского моря, Гвианы и Бразилии, редактировал и иллюстрировал отчеты о поездках в страны Дальнего Востока, а также сочинял стихи, прославлявшие не только ее гусениц, но и книги о путешествиях[622].

Разве сама она не проделала телесный и духовный путь из Германии во Фрисландию? Там, среди лабадистов, она много слышала про Суринам, хотя, надо признаться, отзывы были разные. Еще до приезда Мериан в Виуверд Братья и Сестры послали за океан две партии своих поселенцев[623]. Их первостепенной задачей было не обращение народов Америки в христианство; хотя умершая в 1680 г. Луиза Гюйгенс перед смертью молила «Господа Иисуса об обращении бедных индейцев», ее мольбе почти не вняли[624]. Скорее святая община решила, что из‐за перенаселенности Валты кое-кому из ее членов следует заняться «трудом на благо Бога» в новой обстановке. Одна группа, несмотря на отвращение лабадистов к выращиванию «этого презренного табака», приобрела землю в Мэриленде[625], другое пристанище нашлось в 1683 г., когда треть нидерландских владений в Суринаме досталась Корнелису ван Соммелсдейку, который стал там губернатором. В последующие два года в колонию приехало более сорока лабадистов, и ради своих сестер губернатор наделил их землей — так высоко по течению реки Суринам, как неевропейцы еще не селились. Лабадисты назвали новое поместье Плантацией Провидения и считали его идеальным для сбора истинных христиан.

Однако жизнь в джунглях потребовала больших жертв, чем могли вынести даже нонконформисты, и пока Мария Сибилла Мериан обустраивалась в Виуверде, с Плантации Провидения шли письма с жалобами на змей, москитов и кусачих муравьев, на болезни, смерти и раздоры среди избранных. «Дикие звери» (как они называли америндов, сравнивая их с тапирами) были настроены враждебно, а их язык был не менее «зверским», чем их поведение. Рабы, которых лабадисты купили в большом количестве, отказывались трудиться при хорошем обращении, так что святоши из Виуверда вынуждены были, по примеру других падших плантаторов, прибегать к побоям и поркам. Жара стояла такая невыносимая, что сами лабадисты почти не могли работать. Сестра Свем, которая была поварихой на Плантации Провидения, вместо того чтобы умереть благочестивой смертью, осудила лживость руководителей общины и отказалась взять свои слова обратно даже перед самой встречей с Создателем[626].

К концу 1686 г. колонисты начали возвращаться со своими печальными историями в Виуверд, где им пришлось выслушивать упреки в слабости. Через несколько лет стало ясно, что затея с лабадистскими поселениями провалилась. В 1688 г. губернатора ван Соммелсдейка и командующего его войском убили собственные солдаты, взбунтовавшиеся против того, что их, «как рабов», заставляют трудиться на строительстве укреплений и каналов Парамарибо и при этом плохо кормят (Соммелсдейк не был лабадистом, но требовал от своих людей подчинения дисциплине)[627]. Со временем его сестры, Люсия и Мария, тоже вернулись в Валту. Некоторые из лабадистских Братьев и Сестер оставались в Суринаме и в начале 90‐х годов, но фактически Плантация Провидения превратилась для виувердских лабадистов во владение, которое они сдавали в аренду[628]. (Следует подчеркнуть эту важную подробность, так как в посвященных Мериан трудах всегда предполагалось, что лабадистская община в Суринаме продолжала действовать, каковое обстоятельство способствовало поездке 1699 г.) Согласно налоговому реестру по Суринаму за 1694 г., в «коллегии лабадистов» не числилось постоянно проживающих «белых» (т. е. имевшиеся белые приехали недавно), зато было пятьдесят пять «краснокожих и черных невольников»; в 1697 г. там было семеро белых и 61 раб. В 1699–1702 гг. название лабадистской плантации вообще выпадает из реестра[629].