Дань псам. Том 2

Если и был звук, он его не слышал. Если был свет, он видел только тьму. Если был воздух – он не мог сделать вдох. Кости стонали…

Пытка ослабла, когда на правое плечо опустилась костлявая рука с длинными пальцами.

Снова появились звуки, странно приглушенные. Все та же буря ужаса и смятения. Мир вокруг Драконуса обрел привычные очертания, хотя и призрачные, эфемерные. Он смог наконец сделать глубокий вдох – и ощутил смерть.

Стоящий над ним заговорил:

– Он в самом деле держит слово.

И Драконус вывернулся, поднял глаза – рука соскользнула с его плеча, гремя костями, – и уставился на говорящего. На Худа, Владыку Смерти и Верховного короля Мертвых.

– Нет! – взревел Драконус, дернувшись вверх; цепи повалили его обратно. – Нет! Что он наделал? Во имя Бездны, что наделал Рейк?

Худ приподнял руки и словно уставился на кандалы, сковывающие запястья.

Недоверие переросло в потрясение, а затем в ужас. Это бессмыслица. Драконус не мог понять. Не мог же… боги… поверить невозможно…

Он повернулся и увидел, что легионы хаоса отброшены на целую лигу или больше – так подействовало появление этого существа, так велика была сила Худа. Рваные тучи торопливо удирали и собирались в отдалении, словно в нерешительности, – да, наступила передышка. Но…

– Напрасно! Все напрасно! Зачем? Этим ничего не добьешься! Худ – тебя предали. Разве ты не понимаешь? Нет… – Драконус обхватил голову руками. – Рейк, ах, Рейк, зачем? Как ты мог подумать, что из этого что-то выйдет?

– Я скучал по тебе, Драконус, – сказал Худ.

Драконус снова повернулся к богу. Яггут. Да, безумный, непостижимый яггут.

– Проклятый дурак! Ты сам просил об этом? Совсем лишился рассудка?

– Это сделка, старый друг, – ответил Худ, все еще изучая цепи на запястьях. – Это… игра.

– И что будет? Когда хаос поглотит тебя? Когда хаос пожрет само царство мертвых? Ты предал богов – всех. Ты предал жизнь. Когда ты падешь…

– Драконус, – прервал со вздохом Худ, стягивая капюшон и открывая высохшее яггутское лицо, изборожденное морщинами вечной печали. – Драконус, друг мой, – мягко сказал он, – ты правда полагаешь, что я пришел сюда один?

Драконус непонимающе уставился на бога. И вдруг услышал отдаленный гул – с трех сторон; неясный горизонт шевелился.

Армии мертвых шагали по велению своего Владыки.

К Драконусу и Худу быстро приближались два десятка всадников.

– Худ, – сказал пораженный Драконус. – На них нет цепей.

– Именно так.

– Это не их битва.

– Возможно. То есть пока это не решено.

Драконус покачал головой.

– Им нельзя быть здесь. Они не могут сражаться с врагом: Худ, у этих мертвых осталась только доблесть, да и той чуть-чуть. Ты не можешь так поступить с ними! Не можешь просить их об этом!

Бог теперь рассматривал фургон.

– Все, о чем я попрошу павших, Драконус, это о выборе. Об их собственной воле. А после этого я не буду просить их ни о чем. Никогда.

– А кто заберет мертвых?

– Пусть боги сами разбираются.

Холодный ответ поразил Драконуса.

– А что с теми, кто не поклоняется никаким богам?

– Да, что с ними?

– И что это должно означать?

– Когда все кончится, – сказал Худ, все еще изучая фургон, – мертвые – не моя забота. Больше не моя.

Приближающиеся всадники ехали на полусгнивших конях-скелетах. Рваные мантии развевались за спинами воинов. Над шагающими армиями вздымались бесчисленные штандарты и наконечники копий. Число воинов было воистину невообразимо. Ветер доносил обрывки военных песен. Царство Драгнипура стонало – Драконус и представить не мог, какая тяжесть навалилась на носителя меча. Смог бы Драконус выдержать такое? Неизвестно. А может быть, в этот самый миг сам Аномандр Рейк умирает – ломаются кости, брызжет кровь…

И еще кое-что. Прямо перед его глазами.

Все прикованные к фургону перестали тянуть громадину – впервые за тысячелетия фургон остановился. И все стояли или опустились на колени, молча глядя, как будто не веря, на приближающиеся легионы мертвых. На потоп, целый океан железа и костей…

Всадники приблизились. Все были незнакомы Драконусу. Шестеро подъехали ближе. Один был в маске – такие маски Драконус прежде видел – эту армию перебил Аномандр Рейк. Сегулехи. Знаки на этой маске подсказали Драконусу, что он видит Второго. Он бросил вызов Первому? Или кто-то бросил вызов ему самому?

Первым заговорил Второй:

– И ты хочешь, чтобы мы сражались за эту жалкую погань, Худ? Чтобы ринулись в глотку хаоса. – Лицо в маске, похоже, изучало грязных, закованных в цепи существ, сбившихся в кучу у фургона. – Да кто они такие, чтобы мы снова умирали за них? Чтобы пропадали? Жалкие твари, все до одного! Бесполезные идиоты! Худ, ты просишь слишком много.

Владыка Смерти даже не посмотрел на Второго.

– Ты решил передумать, Рыцарь?

– Нет, – ответил тот. – Я просто жалуюсь. – Он обнажил два зазубренных, покрытых ржавчиной меча. – Ты ведь меня знаешь. И все же… ах, как мне не хватает Шкуродера. Так потерять его… во имя Тиранов, просто саднит.

– Вот поэтому, – сказал Худ, – ты не поведешь мертвых на эту войну.