Данте и философия

Здесь последний стих, где Данте цитирует самого себя, с необходимостью зависит от одного из двух слов предыдущего стиха: либо от correger, либо от argomenta. В переводе, который предлагаем мы, стих 139 зависит от correger: ввел «оговорку (или поправку)… кто не собьется». В переводе, который предлагает о. Мандонне и к которому мы тотчас обратимся, стих 139 остается в подвешенном состоянии и не связывается с предыдущим. Во-вторых, мы предпочитаем такой перевод, потому что он гораздо лучше согласуется с нашим тезисом. Итак, сохраним именно это перевод и выведем из него общий смысл песни XI: Бог даровал Церкви св. Франциска и св. Доминика ради одной и той же цели – призвать ее к почитанию собственной духовной природы и к пренебрежению мирскими благами.

Чтобы понять перевод этих двух стихов, который предлагает о. Мандонне, следует заменить чтение correger (поправка) на равным образом засвидетельствованное чтение corregier. Кто читает это слово – не думаю, что в итальянском языке имеется другой пример его употребления, – тот воспринимает его как сокращение от гипотетического corregiero, которое, в свою очередь, образовано по модели cordigliero. Подобно тому как cordigliero обозначает «препоясанного веревкой», то есть францисканца, corregier[o] должно обозначать «препоясанного ремнем», то есть доминиканца. Тогда смысл фрагмента будет следующим: «Ты видишь, как на щепки ствол сечется, и как человек, препоясанный ремнем, предается бесплодным спорам (e vedrai il corregier che argomenta). Вот почему я сказал: тот тук найдет, кто не впадет в тщету»[329]. Несомненно, если бы можно было увериться в том, что слово corregier существует, стих 138 было бы очень легко перевести. «Доминиканец, который предается спорам», дает вполне удовлетворительный смысл. Но, во-первых, существование такого слова остается сомнительным, что уже вызывает беспокойство[330]; а во-вторых, если перевести стих 138 таким образом, то невозможно перейти к стиху 139. В буквальном переводе тогда получается следующее: «Ты увидишь человека, препоясанного ремнем, который спорит, или тук найдет тот, кто не впадет в тщету». О. Мандонне не мог не видеть этой проблемы: ведь он переводил это место. Поэтому он вышел из положения, добавив еще одно звено к тексту Данте: «Ты увидишь человека, препоясанного ремнем, который предается бесплодным диспутам. Поэтому я сказал: тот тук найдет, кто не впадет в тщету». Невозможно произвести эту необходимую сварку более искусно; но сам факт, что выбранное о. Мандонне прочтение требует сварочных работ, – не в его пользу.

Ниже мы рассмотрим причины, сами по себе весьма основательные, которые побудили о. Мандонне последовать этому гипотетическому чтению, хотя оно подрывает его собственный тезис.

Пока же предоставим слово о. Мандонне и выслушаем, какие выводы он отсюда извлекает: «Окончание этого отрывка стало настоящим бедствием для комментаторов: они не улавливали буквального смысла этих двух стихов, потому что не понимали конкретного смысла критики, влагаемой Данте в уста Фомы Аквинского[331]. Великий учитель упрекает свой орден, призвание которого всецело доктринально, за то, что многие в нем возжаждали новой пищи, то есть мирских знаний и учености. Вместо того, чтобы сомкнуться вокруг Доминика, предаваясь изучению Писания и благочестию, они уклонились на пастбища философии и мирских наук… Ты видишь, говорит св. Фома, что мои слова означают ‘препоясанного ремнем, который предается спорам’, то есть вкусу к диспутам и чрезмерной аргументации. И Фома заключает, буквально повторяя стих, комментарием к которому служит весь этот фрагмент: ‘Тот тук найдет, кто не впадет в тщету’. То есть в ордене Доминика находят тук священного учения, или священной науки, те, кто не впадает в тщету неумеренного изучения мирских наук, которые хотя и не тщетны сами по себе, но, по крайней мере, рождают тщету»[332].