Данте и философия

Итак, дело Данте в этом пункте заключалось в том, чтобы воспользоваться основными доводами, которыми св. Фома и Аристотель доказывали необходимость единого главы во всяком политическом сообществе, и применить их к тому универсальному политическому сообществу, существование которого он отстаивал: к общечеловеческой гражданственности. Коль скоро существует propria operatio humanae universitatis [собственное дело всецелого человечества], нужно, чтобы существовала всеобщая гражданственность, в том числе для того, чтобы привести людей к этой цели. Тщательно подчеркнем, что здесь Данте заботится именно о том, чтобы обеспечить полную актуализацию человеческого интеллекта в порядке действия. Он вовсе не ставит практическую функцию разума выше созерцательной. Повторяю: Данте никогда не ставил под сомнение иерархию достоинств, утвержденную Аристотелем и подтвержденную св. Фомой. Созерцание выше действия и практических искусств; моральный порядок действования и технический порядок созидания имеют вспомогательный характер в отношении к умозрительному порядку познания. Созерцание остается высшей целью человеческого рода, назначенной ему Верховным благом. Именно поэтому, замечает Данте, Аристотель говорил в своей «Политике», что «превосходящие своими умственными способностями по природе властвуют над другими»[244]. Но мораль и политика, будучи всего лишь условиями созерцания, являются его необходимыми условиями. Так же и всеобщий мир составляет если не наше блаженство, то, во всяком случае, наиболее возвышенное из его условий. Другими словами, он является наивысшим и первейшим в порядке средств. Вот почему мы должны видеть во всеобщем мире, возвещенном ангелами при рождении Христа, наилучшее средство, благодаря которому человеческий род свершает свое собственное дело. В таком понимании всеобщий мир нужно считать ближайшим средством достижения цели, указанной человечеству Богом[245]. Но если не будет вселенской монархии, то не будет и мира. Следовательно, вселенская монархия необходима для существования, устроения и замирения политически организованного человеческого рода.

Сколь бы любопытными ни были сами по себе аргументы, которыми Данте обосновывает свой тезис, они касаются скорее содержания его философии, чем его общей позиции в отношении к философии вообще. Поэтому просто напомним, что, опираясь на «почтенный авторитет» Аристотеля и его «Политики», Данте утверждает следующий принцип: когда многие вещи упорядочиваются «во что-то единое… должно быть что-то одно упорядочивающее или правящее»[246]. Этого требует не только авторитет Аристотеля, но также индуктивное умозаключение разума. В индивиде, если он хочет быть счастливым, все должно подчиняться интеллекту. В семье все должно подчиняться отцу семейства, если ее члены хотят достигнуть цели семейной жизни – приуготовлять к благой жизни.

Тем более в поселении, в городе, в королевстве необходим единый глава, если только люди не хотят, чтобы исполнилось слово непогрешимой Истины: «Всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит» (Мф 12, 25). Следовательно, если весь человеческий род упорядочен в отношении к единой цели, для блага мира необходимо, чтобы существовала монархия, то есть единое правление – правление императора[247].

Среди многочисленных аргументов этого рода, которые Данте нанизывает, казалось бы, произвольно в обоснование своего тезиса, есть один, который нужно рассмотреть особенно внимательно, потому что он связан с тем, что́ есть наиболее глубокого и личного в мысли поэта: с его идеалом справедливости. Уже Вергилий, желая восхвалить эпоху, казалось, рождавшуюся из его времени, пел в своих «Буколиках»:

Iam redit et Virgo, redeunt Saturnia regna
[Вот уже Дева грядет, и нею – Сатурново царство][248]

.