Данте и философия

Дойдя до этого пункта, Данте безоглядно бросается в бой, ибо для него настал момент явить всему миру само основание этой свободы, которой угрожает любая алчность. Говорят, что это основание – свободная воля, и что свободная воля – это свободное суждение о том, чего надлежит желать. И это говорят верно; однако, добавляет Данте, люди повторяют эти формулы, не понимая, что они означают; это похоже на то, как наши логики насыщают свои суждения математическими примерами: что три угла треугольника равны двум прямым, и т. д. Здесь важно понять, что суждение тем более свободно, чем более оно разумно, то есть чем более очищено от стремлений и желаний. Свободно то суждение, которое движет желанием, а не движимо им. Эта способность к самоопределению посредством разума есть наивысшее благо, дарованное человеческой природе Богом: ведь именно благодаря ему мы можем быть счастливы в земной жизни как люди и можем быть в иной жизни как боги. Только единый правитель человеческого рода способен желать блага человеческому роду, а оно состоит в том, чтобы все люди, живя каждый для себя самого, в то же время были настолько благими, насколько это для них возможно. Не такова цель, которую ставят перед собой отдельные государства. Идет ли речь о демократиях, олигархиях или тираниях, все они преследуют некие частные интересы, которым порабощают людей, хотя им эта цель чужда. Вот почему Аристотель говорит в своей «Политике», что «в извращенном государственном строе хороший человек есть плохой гражданин, а в правильном строе понятия хорошего человека и хорошего гражданина совпадают». Таким образом, хорошие общества – те, в которых люди живут ради самих себя, а не ради государства, частью которого они являются. Следовательно, власть монарха необходима, если мы хотим, чтобы людьми управляли ради них самих, а не использовали их ради достижения частных целей, которые не являются их собственными целями[252].