Даосизм

Иначе обстояли дела в отношении того, что ошибочно воспринималось как совокупность суеверных и магических практик, применявшихся с целью достижения «телесного бессмертия». В действительности здесь речь идёт не о деградации, а, напротив, о эзотерической и действенной стороне даосизма, в рамках которой оформилась доктрина, сущность которой состояла не только в продолжении рассматриваемой традиции, но и в практиках инициации, посвящения, считающихся таковыми даже за пределами Востока. Такая двусмысленность возникла из-за того, что эти аспекты даосизма вышли на первый план только в период упадка, одновременно с возникновением тайных обществ и сект, члены которых уже не понимали его истинного значения: тогда казалось естественным приписывать доктринам и учениям далёкого прошлого собственную проблематику и искажения, появившиеся гораздо позже. Тем не менее синологи вынуждены были признать, что уже у Отцов даосизма присутствовали элементы тайного учения о бессмертии, и что это было отнюдь не что-то более современное, навеянное духом позднейших фантастических интерпретаций Дао дэ цзин и других текстов. С другой стороны, нельзя отрицать, что в таких древних текстах содержались только намёки, часто невольные; однако, как мы выяснили, в Лао-цзы и других даосах не следует видеть изолированных индивидуумов, но прежде всего представителей школ и хранителей древнего учения. Это надо иметь в виду, когда в некоторых даосских традициях говорится о «бессмертных настоящих людях, осуществивших Дао», передающих от одного к другому тайное учение и обряды посвящения, клянущихся на крови не раскрывать эти тайны непосвящённым.

Хотя, учитывая вышесказанное, нам следовало бы обратиться, скорее, не к Дао дэ цзин, а в целом к традиции, частью которой она является, и которая в позднейший период подверглась различным искажениям, мы всё же кратко упомянем, о чём идёт речь.

Для того чтобы как следует разобраться в учении о бессмертии, о котором уже было сказано, и которое, как мы выяснили, является общим как для даосизма, так и для других восточных и западных тайных доктрин, сравним их, для примера, с христианскими религиозными представлениями. В христианстве каждая душа бессмертна, бессмертие души носит здесь сущностной и гарантированный характер. Проблема заключается не в бессмертии души как таковом, а в способе обретения этого бессмертия – удостоится ли она райского блаженства, или должна будет претерпевать вечные муки в аду. Таким образом, верующий беспокоится не о том, чтобы избежать смерти, но о том, чтобы избавить свою душу от потусторонних мучений и обеспечить ей райские кущи: это означает для него «спасение».

Согласно тайному учению, все вещи находятся в разном положении: проблема состоит не в том, какое именно бессмертие выбрать, а в том, чтобы обрести его вообще. Альтернатива состоит в обретении бессмертия и в его отсутствии, бессмертие рассматривается здесь не как данное и гарантированное состояние, а как просто необычная возможность. Согласно учению даосизма, почти все люди были прежде записаны в Книге Смерти; только в исключительных случаях Повелитель Судьбы исключается из этой книги и вписывается в Книгу Жизни, то есть пополняет ряды бессмертных. Вместе с тем, легко обнаружить соответствие этой антидемократической идеи бессмертия содержанию мифов в других традициях – достаточно было бы напомнить о понятии двойной судьбы «героев», занявших свои места на Олимпе, рядом с бессмертными богами в Древней Греции. Однако в эзотерическом даосизме, отдельно от основного учения, говорится о совокупности техник, выполняемых ради обретения дара бессмертия, вызывая тем самым изменение своего состояния, т. е. «трансформацию», о которой уже было сказано выше.