Дарвиновская революция

Доводы, которыми пользовался Пейли, были весьма простыми, хотя современному читателю они, пожалуй, показались бы непродуманными. Знак истинного откровения, заявлял он, – это чудо, то есть некое явление, не укладывающееся в обычный свод законов природы. Если Иисус Христос действительно был Сыном Божьим, Он должен был совершать чудеса. А поскольку, как утверждает Библия, Он их действительно совершал, то проблема лишь в том, чтобы удостоверить их подлинность. А как их удостоверить? Лучше всего посредством тех 12 человек, учеников Христа, о которых известно, что они были реальными людьми и не только видели все творимые Им чудеса, но страдали и умирали за веру, не пожелав от нее отказаться. «Если бы я, – писал Пейли (1819а, 3:9), – сам их увидел, одного за другим, и видел бы, как они предпочли, чтобы их пытали, сжигали на кострах или душили, нежели бы отказались от правдивости своих слов», в этом случае подлинность чудес не подлежала бы никакому сомнению. Обозначив таким образом проблему, Пейли со всем присущим ему рвением приступил к ее решению. И на основе таких свидетельств, как сведения об учениках Христа и их страданиях, полученных из прочих (неиудейских) источников, пришел к выводу, что апостолы реально существовали, что чудеса, о которых они сообщают, были подлинными и что Иисус Христос в силу этого действительно Сын Божий. Короче говоря, христианство ни в чем не противоречит здравому смыслу.

Разумеется, на самом деле все не так просто и однолинейно, как это изложено в учебниках. Ведь уже к 1830 году в Британии стало сказываться пагубное влияние Германии, затронувшее, в частности, и присущую британцам веру в богооткровенную религию. В начале XIX века германской религиозной мысли был свойственен так называемый «высший критицизм» – попытка понять Библию с позиции природных законов, а не просто воспринимать ее как летопись вымышленных событий. Но волна этого движения докатилась до британского побережья только в середине столетия, хотя первые предвестия этой волны появились уже в 1830 году, в частности в виде работы «История евреев», написанной преподобным Генри Хартом Милманом и вышедшей в свет в этом году. В этой работе, издававшейся (в расчете на молодого читателя) в виде серийных выпусков, Милман без зазрения совести представляет Авраама арабским шейхом, в ходе подробного антропологического разбора его жизни и деяний доказывая, что супружеские отношения между ним и Сарой были нормальны для родовой жизни тех мест и той эпохи (тем самым устраняя сверхъестественный аспект их союза), и размышляя над тем, в силу каких естественных причин и явлений жена Лота могла превратиться в соляной столб.

Не нужно большого воображения, чтобы понять, каким образом подобный подход угрожает христианству, которое Пейли в своих «Свидетельствах» и так уже низвел до уровня простого учебника. Сегодня – Авраам, завтра – христианство. Но хотя Милман в своей работе показывает, что кое-кто из британских религиозных мыслителей выходит за рамки грубого библейского либерализма (причем независимо от прочих движений, вроде научных, учрежденных по другим соображениям), и хотя высшему критицизму тоже суждено будет сыграть свою роль в дарвиновской революции, тем не менее в 1830 году это течение было не более чем крошечным береговым плацдармом. Действительно, труд Милмана оказался настолько спорным, что издатель благоразумно отказался продолжать серию. Среди рецензентов, откликнувшихся на этот труд, наиболее резкими нападками выделялся Ньюман (1830), так и не простивший Милману того, что он превратил Авраама в арабского шейха.