Дарвиновская революция

Таким образом, практически каждый критик, радеющий за прогрессию, воспользовался недочетами Чемберса в трактовке этой темы, и стандартные контраргументы с обязательными отсылками на мумии посыпались как из рога изобилия. Но самый сокрушительный удар по «Следам», особенно по сведениям из области геологии, приведенным там, которые в целом признавались непогрешимыми и удачно изложенными, нанес некто Хью Миллер (1802–1856), человек, во многих отношениях сделавший почти такую же карьеру, что и Чемберс (Миллер, 1854; Бэйн, 1871). Он тоже был шотландцем из бедной семьи, который благодаря трудолюбию и бережливости вырвался из тьмы нищеты и невежества (он начинал как каменщик) и достиг высот известных – в последние годы он работал редактором журнала Witness, официального органа шотландских евангелистов, отколовшихся от шотландской церкви, – пользуясь почетом и уважением и у соотечественников, и у британцев. Миллер всю жизнь интересовался геологией, и, по иронии судьбы, его первые статьи по геологии появились в 1838 году в еженедельном журнале, редактором и издателем которого был его добрый друг Роберт Чемберс из Эдинбурга (Чемберс, 1872, с. 263). Видимо, ирония судьбы была все же не поверхностной, а достаточно глубокой, ибо в этих статьях, написанных (в чем я нисколько не сомневаюсь) именно Миллером, приводилось подробное изложение геологических теорий (включая и теории Лайеля) и давалась полная и вполне благоприятная экспозиция (заимствованная в основном из трудов Баклэнда) прогрессивной природы палеонтологической летописи[12]. Более того, в 1841 году Миллер опубликовал работу (на нее ссылается и Чемберс в «Следах»), где приводились факты, подтверждающие прогрессивность палеонтологической летописи, в частности цитаты из Лайеля, касающиеся закона Меккеля – Серре, ссылки на Агасси, относящиеся к параллелям между эмбрионами и ископаемыми, и особенно ссылка на его заявление по поводу рыб, сделанное в Глазго на заседании Британской ассоциации. То, что именно эта троица – Лайель, Миллер и Агасси – высекла искру и раздула пламя эволюционизма Чемберса, само по себе добавляет пикантную изюминку в наше повествование. (Вероятно, сюда же следовало бы добавить и имя Уэвелла, ибо именно он предложил гипотезу туманностей как достойную аналогию геологии!)

Но классическая геология была лишь частью обширной деятельности Миллера: неудивительно, что одной из главных задач, которые он ставил перед собой, было примирить научные и религиозные выкладки. Публикация «Следов…» оказалась для Миллера манной небесной – если мне позволено будет применить эту метафору к столь недостойному труду, – дав ему возможность написать вполне одиозный ответ. Несомненно, что столь опасная популярная книга, как «Следы…», требовала и соответствующего ответа, и Миллер на ответ не поскупился, сначала в колонках Witness, а затем, в 1847 году, и в книге с довольно мудреным названием: «Следы Творца, или Астеролепис из Стромнесса».

Чемберс утверждал, что палеонтологическая летопись является несомненным доказательством того, что организмы прогрессируют от менее сложных к более сложным, чего и следует ожидать, если эволюция действительно идет полным ходом. Миллер полностью соглашается с тем, что такой прогресс в животном мире в самом деле имеет место – от рыб к пресмыкающимся, затем к млекопитающим и, наконец, к человеку. В следующей своей работе, «Свидетельство камней» (1856, с. 70), Миллер заходит так далеко, что приводит в подтверждение своих слов высказывание Агасси о том, что рыба, по-видимому, и была той самой рептилией, ползавшей по земле, прежде чем появились настоящие пресмыкающиеся. Однако, возражает Миллер, определенные факты из геологической летописи настолько незыблемы, что устраняют всякую мысль об эволюции. Что самое важное, мы до сих пор не уверены в том, что различные виды организмов постепенно развились до нынешнего состояния из жалких, примитивных подобий. Скорее напрашивается вывод, что самые сложные организмы из тех, что зафиксированы в палеонтологической летописи, возникли внезапно, в уже завершенной форме. И, наконец, Миллер подходит к астеролепису (роду панцирных рыб), упоминаемому в названии книги, подробно описывая ее размер и невероятно сложную природу, а затем делает поразительный вывод: «До какой-то определенной точки [ступени] на геологической лестнице мы их [рыб этого рода] не находим; а когда они наконец появляются на арене истории, то предстают во всей стати – той же величины, тех же размеров и того же строения» (Миллер, 1847, с. 105). Подобный феномен, заявляет он, делает эволюцию бессмысленной (см. рис. 12).

Рис. 12. Иллюстрации Миллера, показывающие сложность строения астеролеписа. Из книги Миллера «Следы Творца» (1847).