Читаем Давид Бурлюк. Инстинкт эстетического самосохранения полностью

Давид Бурлюк представил много работ, написанных в 1905–1909 годах в реалистической манере. Критик Лоэнгрин (П. Т. Герцо-Виноградский) в своей заметке «Зигзаги» писал: «Много протестов, вероятно, вызовут гг. Бурлюки. <…> Весьма умно сделали устроители “Салона”, выставив в комнате одного из Бурлюков некоторые его вещи, написанные с прежней манерой».

Сергей Зенонович Лущик в своей книге «Одесские “Салоны Издебского” и их создатель» пишет о том, что состав коллекции работ Давида Бурлюка во втором «Салоне» становится понятным, если учесть, что Бурлюк приехал в Одессу получить диплом и был принят сразу в пятый художественный класс. Были представлены произведения разных лет с датировкой каждой картины, что не практиковалось ранее в Салонах. «Фактически — персональная выставка к экзаменам!»

Cам Бурлюк вспоминал, что на выставке были проданы почти все его «отмеченные отчаянным реализмом» украинские пейзажи, написанные в 1904–1905 годах. И действительно, он был одним из самых «продаваемых» авторов второго «Салона». «Одесские новости» писали: «Несмотря на явное недружелюбие, питаемое большой публикой к новому искусству, картины левых художников, выставленные в “Салоне”, очень бойко продаются». Среди приобретённых названы, в том числе, девять работ Давида Бурлюка. Продан был даже вызвавший столько шума портрет Владимира Издебского работы Владимира Бурлюка.

Вообще успех второго «Салона» превзошёл все ожидания — выставку посетило более трёх тысяч человек. «Распроданы почти все картины Давида Бурлюка», — писал «Одесский листок» 11 марта 1911 года.

Давид Бурлюк принимал также участие в организованном Владимиром Издебским публичном диспуте «Новое искусство, его проблемы, душа, техника и будущее». Диспут состоялся в зале «Унион» на улице Троицкой, 43. Собственно говоря, Бурлюк принял участие в прениях, так как основными докладчиками были доктор философии А. М. Гринбаум («К философии современного искусства») и сам Владимир Издебский («Новое солнце (от академизма к импрессионизму»). Вот что писали одесские газеты о прошедшем вечере:

«Вечер в зале “Унион”… раскололся на две половины: пасмурную — лекции А. М. Гринбаума… и В. Издебского… и оживлённую — словопрения, в которых приняли участие: гг. Бурлюк, Гершенфельд, Инбер, Нилус и Пильский» (Одесский листок, 2.04.1911).

«В прениях приняли участие Д. Бурлюк, М. Гершенфельд, Н. Инбер, П. Нилус и П. Пильский. Они не имели вида диспута, а походили скорее на ряд самостоятельных лекций <…> Г-н Издебский отказался их резюмировать» (Одесские новости, 2.04.1911).

Это первое упоминание об участии Давида Бурлюка в публичном диспуте о современном искусстве — пусть пока только в прениях. Скоро эта часть его таланта раскроется в полной мере.

Именно в Одессе Бурлюк «примеряет» на себя кубизм: «1911–12–13 годы являются эпохой кубистической живописи, а также начала создания футуристических холстов».

Великолепная работа «Мост. Пейзаж с четырёх точек зрения» была создана им как раз в 1911 году. Работа эта неоднократно демонстрировалась Давидом Давидовичем под разными названиями. В 1912 году на выставке «Бубнового валета» она называлась «Синтетический пейзаж: элементы неба и моменты разложения плоскостей, интродуцированные в изображение с четырёх точек зрения», а на 3-й выставке «Союза молодёжи» в том же году уже так: «Моменты разложения плоскостей и элементы ветра и вечера, интродуцированные в приморский пейзаж (Одесса), изображённый с 4-х точек зрения».

Это было одно из тех квазинаучных названий, которые, по свидетельству Бенедикта Лившица, придумывали, «надрываясь от хохота», братья Бурлюки:

«И вот, в целях эпатирования публики, с одной стороны, и стремясь подчеркнуть, с другой, ироническое отношение к надоевшей нам иностранщине, я предложил Давиду использовать пародийный приём, обозначив вещи квазинаучными терминами, мольеровской латынью.

Он с восторгом ухватился за эту мысль и под мою диктовку, надрываясь от хохота, стал надписывать на обороте холста картину за картиной: “Концепированная по ассирийскому принципу лейт-линия движения”… “Синтетический пейзаж: элементы неба и моменты разложения плоскостей, интродуцированные в изображение с четырёх точек зрения”… “Перемена плоскостей проекции” и т. д.».

Позже, в Америке, Бурлюк неоднократно повторял эту работу, под названием «Одесса (Порт)» репродуцировал в своём журнале «Color and Rhyme», а также экспонировал на выставках в Нью-Йорке (ACA Gallery, 1958), Лондоне (Grosvenor Gallery, 1966) и др.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Повседневная жизнь сюрреалистов. 1917-1932
Повседневная жизнь сюрреалистов. 1917-1932

Сюрреалисты, поколение Великой войны, лелеяли безумную мечту «изменить жизнь» и преобразовать все вокруг. И пусть они не вполне достигли своей цели, их творчество и их опыт оказали огромное влияние на культуру XX века.Пьер Декс воссоздает героический период сюрреалистического движения: восторг первооткрывателей Рембо и Лотреамона, провокации дадаистов, исследование границ разумного.Подчеркивая роль женщин в жизни сюрреалистов и передавая всю сложность отношений представителей этого направления в искусстве с коммунистической партией, он выводит на поверхность скрытые причины и тайные мотивы конфликтов и кризисов, сотрясавших группу со времен ее основания в 1917 году и вплоть до 1932 года — года окончательного разрыва между двумя ее основателями, Андре Бретоном и Луи Арагоном.Пьер Декс, писатель, историк искусства и журналист, был другом Пикассо, Элюара и Тцары. Двадцать пять лет он сотрудничал с Арагоном, являясь главным редактором газеты «Летр франсез».

Пьер Декс

Искусство и Дизайн / Культурология / История / Прочее / Образование и наука
The Irony Tower. Советские художники во времена гласности
The Irony Tower. Советские художники во времена гласности

История неофициального русского искусства последней четверти XX века, рассказанная очевидцем событий. Приехав с журналистским заданием на первый аукцион «Сотбис» в СССР в 1988 году, Эндрю Соломон, не зная ни русского языка, ни особенностей позднесоветской жизни, оказывается сначала в сквоте в Фурманном переулке, а затем в гуще художественной жизни двух столиц: нелегальные вернисажи в мастерских и на пустырях, запрещенные концерты групп «Среднерусская возвышенность» и «Кино», «поездки за город» Андрея Монастырского и первые выставки отечественных звезд арт-андеграунда на Западе, круг Ильи Кабакова и «Новые художники». Как добросовестный исследователь, Соломон пытается описать и объяснить зашифрованное для внешнего взгляда советское неофициальное искусство, попутно рассказывая увлекательную историю культурного взрыва эпохи перестройки и описывая людей, оказавшихся в его эпицентре.

Эндрю Соломон

Публицистика / Искусство и Дизайн / Прочее / Документальное