Давид Бурлюк. Инстинкт эстетического самосохранения

Однако до отъезда бурлящий Бурлюк успел ещё многое. Одними лишь выставками и «Кафе поэтов», пусть даже и давшими толчок к возникновению в Москве поэтического бума, дело, конечно же, не ограничилось (кстати, Бурлюк с Каменским и Маяковским выступали на открытии ещё одного кафе Филиппова — «Питтореск»).

Во-первых, под Новый, 1918 год в Большой аудитории Политехнического музея состоялась «Ёлка футуристов», в которой анонсировалось участие всей «троицы». Саму ёлку по-футуристически украсили кукишами и облаком в штанах. Правда, выступать за всех пришлось одному Маяковскому.

Во-вторых, Бурлюк предварял выступления Маяковского как на квартирнике у поэта Амари (Михаила Цейтлина), на котором встретились «старое» и «молодое» поколение поэтов, так и 15 февраля 1918 года в Политехническом музее с чтением поэмы «Человек». «Отец российского футуризма» произнёс там вступительное слово, а «мать» — Василий Каменский — был председателем праздника.

К весне 1918-го стало очевидно, что из троицы равных, принимавших четыре года назад участие в туне кубофутуристов, выделилися один. Бурлюк и Каменский всё больше и больше уступали пальму первенства Маяковскому. Особенно ярко проявилось это во время «Избрания короля поэтов» — вечера, состоявшегося 27 февраля в Большой аудитории Политехнического музея. За звание «короля» сражались Маяковский и Северянин, а Бурлюк с Каменским, обладавшие гораздо меньшей популярностью, вошли, чтобы не терять лицо, в состав президиума. Победу тогда одержал Северянин, и трио футуристов негодовало и обвиняло организатора и антрепренёра Фёдора Долидзе в подтасовке результатов.

Интересна характеристика, данная Бурлюку известным журналистом Шполянским (Дон-Аминадо), который писал о вечере так: «Гениальный Давид Бурлюк… с уверенностью опытного дрессировщика взошёл на эстраду, презрительно поджав губы и поглядев на публику в серебряный лорнет, прокричал “стихи” о беременных мужчинах».

Давид Давидович всегда мог осознать своё действительное место и обратить минусы в плюс. Что ж, если он поэт не первого ряда, то уж организатор и оратор точно первоклассный. Умение Бурлюка «взять» и «держать» аудиторию, оттачиваемое в том сезоне ежевечерне, будут позже подчёркивать практически все, кто присутствовал на его выступлениях.

Но главные события состоялись 15 марта 1918 года. В этот день вышла изданная Бурлюком, Маяковским и Каменским «Газета футуристов», в которой были опубликованы манифест, стихи и статьи. Два текста в ней были знаковыми: «Манифест летучей организации футуристов» и «Декрет № 1 о демократизации искусств (заборная литература и площадная живопись)». Газета расклеивалась на стенах домов. Казалось бы — очередная эпатажная футуристическая акция. Но последствия её оказались на удивление серьёзными.

В «Манифесте летучей организации футуристов» наша футуристическая троица, провозгласив себя пролетариями искусства, призвала пролетариев фабрик и земель к третьей революции — революции духа, которая должна была состояться вслед за уничтожившей политическое рабство революцией Февральской и социальное рабство — Октябрьской. Она должна была уничтожить, наконец, старое искусство. Авторы потребовали отделить искусство от государства, передать все материальные ценности — театры, академии и художественные школы — в руки самих мастеров искусства, ввести всеобщее художественное образование и немедленно реквизировать все «лежащие под спудом эстетические запасы для справедливого и равномерного пользования всей Россией».

Призыв футуристов снести памятники «генералов, князей, царских любовниц и царицыных любовников», которые «тяжкой, грязной ногой стоят на горлах молодых улиц», был не только услышан новой властью, но и немедленно взят на вооружение. Декрет Совета народных комиссаров «О снятии памятников, воздвигнутых в честь царей и их слуг, и выработке проектов памятников Российской социалистической революции» был издан одновременно с декретом об упразднении Академии художеств уже 12 апреля. А справедливое распределение эстетических запасов началось благодаря государственным закупкам работ в первую очередь «левых» художников и отправке их в провинциальные музеи.

В «Декрете № 1 о демократизации искусств», провозгласив себя революционерами и вождями российского футуризма, Бурлюк, Маяковский и Каменский объявляли отмену «проживания искусства» в «кладовых» и «сараях» человеческого гения — дворцах, галереях, салонах, библиотеках и театрах. «Свободное слово творческой личности» должно быть написано на стенах, заборах, крышах и улицах городов, на «спинах автомобилей, экипажей, трамваев и платьях всех граждан». Художники и писатели «обязаны немедля взять горшки с красками и кистями своего мастерства иллюминировать, разрисовать все бока, лбы и груди городов, вокзалов и вечно бегущих стай железнодорожных вагонов. <…> Пусть улицы будут праздником искусства для всех».

И что же? Уже к 1 мая здания и улицы Москвы и Петрограда были украшены левыми художниками.