Давид Седьмой

«…я вот братьями Райт восхищаюсь. Они первыми поднялись в воздух, создали современное воздухоплавание – вы вот сейчас в Амстердаме идете и спокойно покупаете билет на самолет и через час вы в Лондоне. Меньше даже? Ну, вот видите. Конечно, у вас в Голландии поездка за границу это вопрос только покупки билета, а у нас – если бы вы только знали, как в очередях настоишься за визами, с паспортом какие проблемы…

Все сайты и шахматные издания продолжают тихий саботаж, не публикуют времени, затраченного на обдумывание. Получаются “слепые партии”. Я занимаюсь шахматами уже полвека и всё больше склоняюсь к мысли, что это происходит не только из-за чьей-то лени, но сознательно, чтобы люди не могли научиться…

Поймите, это же элементарная игра. Простая настольная игра. Очень простая. Всё дело в том, кто захватит пространство в центре. Да, шестнадцать центральных клеток. Вы же сами играете по центру, вы понимаете, о чем я говорю. Поэтому профессионал – тот, кто захватывает это пространство, а любитель – тот, кто это пространство захватить не может. Вот и всё. Проще пареной репы. Надо просто овладеть стандартными позициями, а их не так уж много. Стандартные позиции научиться разыгрывать… Научиться перетягивать канат в свою сторону. Что, в сущности, шахматы? Шестьдесят четыре квадрата. Бело-черных. Я вот прочел где-то, что квадраты раньше одного цвета были, так оно и лучше было. Игра на пианино, где тоже на черном и белом играют, много труднее шахмат…

Что же удивительного, что мальчики уже в десять лет всё знают о шахматах, а в двенадцать гроссмейстерами становятся, поймите, это ведь простая игра, очень простая… Сейчас в двенадцать лет мальчику дают звание гроссмейстера. Финальное звание. А что он получит в двадцать? В тридцать? Вы же помните, я еще в Гастингсе вам говорил: выполнил пятнадцать раз гроссмейстерскую норму – получи бронзового коня, тридцать раз – серебряную ладью, пятьдесят – золотого ферзя.

…конечно, шахматы отрицательные эмоции вызывают, что и говорить. Шахматы для души нагрузка немалая и небезопасная и недобрые эмоции вызывающая… Я сотни раз в моей практике на ничью в лучшей позиции соглашался, потому что не хотел, чтобы на меня так смотрели. Когда ловил этот взгляд со злостью, с неприязнью на тебя направленный…»

14,15,17.6.2004

Во время матча сборной Армении со сборной остального мира встречался с ним едва ли не каждый день. У него дома, или когда он приходил в гостиницу «Арарат Парк Хаятт», где игрался матч.

«Я – жертва, жертва системы, я жертва 37-го года. Жизнь моя искалечена, искалечена. Только вам говорю. Вы же понимаете. Я не хотел, я не мог выигрывать тогда в 51-м году, я ведь за жизнь свою боролся… Но я действительно не понимал значения чемпионского титула. Я считал себя лишь одним из немногих. Я был молод и чувствовал какую-то неправомерность, что ли. Я же не подходил для титула чемпиона мира, и вообще кто я такой: комсомольцем не был, в партии не состою, отец сидел, жить – негде, с женой развожусь. Кто я такой? Я не считал, что играю сильнее Ботвинника, только интереснее его. И не считал, что играю сильнее Кереса. Я чувствовал, что это будет несправедливо. Несправедливо. И по отношению к Болеславскому тоже. Он дал мне возможность догнать его в Будапеште, и вот использовать этот шанс, чтобы натянуть на себя корону? Мне казалось, что я предаю друга. Время тогда было другое, теперь это трудно понять, вам сколько лет было в 51 году?

…хотя, кто знает, что лучше. Может быть лучше бы я стал сапожником. Наверное, не будь революции, был бы я хорошим сапожником в каком-нибудь местечке…

Я вам завидую, вы можете писать всё что думаете, вы же в Амстердаме живете, в другой Галактике, мы же с вами в разных цивилизациях находимся. Вы можете позволить себе так писать. Хорошо вы, Г., пишете о шахматах, но красиво, слишком красиво, шахматы этого не заслуживают, не заслуживают. Ведь это только маленькие фигурки в безвоздушном пространстве, маленькие фигурки. Я вашу книгу двадцать раз перечитывал. Они думают, что вы о ком-то написали, о людях шахмат, но я-то понимаю: вы о себе написали, свой взгляд на жизнь показываете, свою эрудицию.

Вот я прочел сегодня, что вы о Багирове написали, об игре в старости в открытых турнирах. Кто-то там у вас говорит, что шахматы после шестидесяти надо запретить? А после пятидесяти? А после сорока? Я же через всё это сам прошел, если бы вы видели, как молодые со стариками обращаются, я не только о себе говорю, я же на примере других видел. Карьера шахматиста длится сегодня в среднем десять лет, может быть, чуть дольше. За это время можно получить два высших образования. Стать врачом или кем угодно, а молодые думают, что они как играют сейчас, так всегда и будут играть. Наивные!

Вот посмотрите сейчас Гельфанд с Бакро эндшпиль играют – ладья и слон против ладьи. Вы знаете, как я такой эндшпиль Смыслову проиграл в 49-м году? Хотите расскажу как дело было?