Давид Седьмой

На сцене только мы со Смысловым остались, все ушли уже давно, а Вадим Синявский собирается в спортивный выпуск последних известий передавать, что партия вничью закончилась. Я ему – да подождите, не спешите, я еще зевну что-нибудь. И действительно просмотрел какую-то детскую вещь, самому смешно стало. Я ведь еще за месяц до турнира лекцию читал и сам указал, как проще всего в этой позиции ничью делать. Мне не повезло в жизни, конечно. Мне следовало бы родиться, как Фишер, в Америке… Всё, что я делаю сейчас, это чтение и мысли. Я вспоминаю. Вспоминаю прошлое. И рву, сжигаю всё сейчас, документы, выписки, бланки партий, всё.

…Капабланка был, конечно, жулик. Он прекрасно знал, что шахматы – игра элементарная, очень простая. Ведь как он играл: менял одну ладью, чтобы знать, какую поставить на открытую линию, потом менял одного слона, чтобы было ясно на какую структуру играть, затем менял пару коней, чтобы не было сомнений, какого поставить на е5. И после этого начинал играть. Играл он, конечно, хорошо, но поймите, это же простая игра, может быть, и мудрая, но где-то и элементарная, и он это превосходно понимал. Я вот недавно переигрывал его партии. Скучнейшие! Нудные до невероятия. Капабланка отрабатывал технику и автоматизм в пору своего студенчества в Манхеттенском шахматном клубе. Играл блиц целыми днями и технику отрабатывал, да и позиции наигрывал. Как вы думаете, откуда у Капабланки такая популярность? Что он такого сделал? Кубинец, экзотика, красавец, сеансы давал элегантно, вот и вбил всем в голову, что он великий шахматист… Я видел его в 36-м году в Киеве во время сеанса одновременной игры, вернее, видел не его, а его спину, народу ведь было ужасно много, не протолкнуться, ведь культ Капабланки был создан невероятный. Нет, сам в сеансе с Капабланкой не играл, ведь против него выставили кандидатов в мастера, а мне было только двенадцать лет.

Другой 12-летний мальчик выиграл у Капабланки в сеансе в Ленинграде в 25-м году и понял, что шахматы – очень простая игра. А поняв это и победив Капабланку, только его впоследствии и восхвалял. Что? Не 12-летний, а 14-летний? Ну какая разница…

А Флор что? Прежде чем репортер из Праги знаменитым стал, он в европейских кафе школу блица прошел. Считали, что он блицу обязан еще больше чем Капабланка, хотя тот именно благодаря блицу и стал великим. Но, конечно, были у Капабланки и другие данные…

Теперь ведь получается, что тот, у кого здоровье крепче и память лучше, тот и выигрывает. А что мальчик в двенадцать лет становится гроссмейстером, только подтверждает мои слова. Он выучивает некий минимальный набор вариантов, и – готово. Талант в шахматах особый не нужен. Нужна память, способность воспроизвести вариант. И всё! Теперь ведь главное – очки и места. А что шахматисты в сущности делают? Переставляют пешку с одного поля на другое… Удивительно, что это нравится публике, а спонсоры платят деньги за это. Шахматистам ведь всё заранее известно, вот они и крутят эту пластинку. Идет соревнование в памяти и счетных способностей. И хорошего здоровья. За деньги. Вот что такое сейчас шахматы…

Но даже не это главное. А главное то, что всё, чем занимаются ведущие шахматисты, уже давно есть в специальной литературе. Ведь сколько мы играем в жизни партий? Ну, пять, десять… Вот я выиграл несколько партий в староиндийской. Так вот, всё это – только одна партия. Конечно, комбинации разные, варианты красивые, а партия – одна. Самое приятное – играть новые партии. И чтобы публике было интересно. Вот я однажды пожертвовал ферзя Смыслову, знал, что жертва некорректна, но было так много народа в зале, что я хотел пожертвовать что-нибудь, чтобы доставить зрителям удовольствие…»

30.6.2004 «Вот обо мне говорят – оригинал, чудак такой, Каспаров пишет “хитроумный Дэвик”. Он не понимает, что так нельзя обо мне писать, нельзя. Он вообще слишком рано начал писать о своих предшественниках, слишком рано. Это от Ласкера пошло да от Капабланки. Когда Капабланка “Мою шахматную карьеру” писал, он ведь еще совсем молодым человеком был. Вот тут ко мне один любитель подошел, сказал, что выигрыш нашел в восемнадцатой партии матча с Ботвинником. Ход в ход – форсированный выигрыш. Компьютер нашел. Вот выиграл бы ту партию, и судьба шахмат по-другому сложилась бы, подул бы ветер перемен. Подумайте сами, если бы не то очко несчастное против Ботвинника, мое положение сейчас было бы совсем иным… Я в 1951 году не хотел выигрывать, я ведь жертва, жертва, и жизнь прожита зазря. Вы понимаете, у меня похитили жизнь. Похитили…