De Personae / О Личностях Сборник научных трудов Том II

В 1981 г. Абу Нидаль стал зондировать сирийцев на предмет переезда в Дамаск. Сирийцы требовали объяснения его операций против их страны, включая покушение на министра иностранных дел Абд — уль — Халима Хаддама[1059]. Глава разведки Абу Нидаля Аба — ур — Рахман Иса выдвинул Сирии встречные претензии по поводу её интервенция против палестинцев в Ливане. В итоге стороны договорились предать разногласия забвению. Абу Нидаль нуждался в новом спонсоре. Сирия же, во — первых, видела в нём потенциального союзника в войне с «Братьями — мусульманами». Последних поддерживали Иордания и Ирак, а Абу Нидаль мог предоставить сведения об исламских активистах и тех, кто поддерживал их в Аммане и Багдаде. Во — вторых, Сирия считала Абу Нидаля полезным инструментом, с помощью которого можно удержать малика Хусейна и Арафата от сделок с Израилем. Хусейн считал, что по крайней мере некоторые арабские территории можно вернуть через переговоры, в которых палестинцев будет представлять он. По мнению Асада, шансы в этом имел только крепкий арабский фронт с участием Сирии. Сирийский президент опасался, что, если Иордания и ООП заключат сепаратный мир с Израилем вслед за Египтом, его страна окажется в изоляции.

Однако в отношениях с Абу Нидалем сирийцы были много осторожнее иракцев. Если Бакр обнял его и предоставил все возможности, Асад отказался встретиться с ним и настоял, что отношения будут вестись только по каналу спецслужб. Официально сирийское покровительство Абу Нидаль получил в июне 1981 г. Вскоре Исе позволили установить радиосвязь со штаб — квартирой в Багдаде и помогли прослушивать радиосообщения ФАТХ. Членам организации разрешили носить стрелковое оружие для самообороны. В ноябре организация открыла в Дамаске агентство недвижимости для маскировки приобретения помещений. К концу года у Абу Нидаля в Сирии и Ливане было 120 штатных сотрудников (с. 122).

Хотя иракцам не нравилось укрепление связей Абу Нидаля с Сирией, до 1983 г. они с ним не порывали. Последней каплей стали убийства с целью вымогательства и шантажа, совершённые против ОАЭ и Иордании. Эмираты были одним из спонсоров Ирака в войне с Ираном, а иорданский порт Акаба служил Ираку окном во внешний мир. Партнёры надавили на Ирак, чтобы он прекратил связи с террористом. В ноябре 1983 г. Абу Нидаль и два его главных заместителя были вызваны к министру иностранных дел Ирака Тарику Азизу[1060]. Тот заявил, что организация Абу Нидаля стала для Саддама опасным бременем, не выполняет соглашений, и дал ей одну неделю на сборы. Затем, повернувшись к Абу Нидалю и грубо ткнув в него пальцем, сказал: «Что касается тебя, ты покинешь Ирак сразу по выходе из этого кабинета!» (с. 123). Террорист был в ярости от такого унижения.

В Сирии Абу Нидаль скупил около 40 офисов и 100 домов и квартир (с. 125). Сирийские спецслужбы частично отслеживали эту деятельность, но полного масштаба её не знали. Штаб — квартиру организации в Дамаске расширили, чтобы вместить тюрьму, техническое подразделение для подделки паспортов и других документов и кабинеты управления разведки, где в стенах или под полами спрятали оружие. Издавались памфлеты и журналы; туристическое агентство, которым тайно владела организация, заказывало для её членов полёты. Новостное агентство «Дар Сабра» служило ширмой сбора разведданных. Однако на этом этапе сирийцы не позволили открыть тренировочный лагерь и не снабжали организацию оружием, как делали с другими палестинскими группировками. Не помогали они и деньгами. Наоборот, чтобы облегчить въезд в Сирию, Абу Нидаль сам надарил высокопоставленным сирийским офицерам и чиновникам автомобилей и оружия.

«Братьев — мусульман» сирийские власти одолели уже к весне 1982 г., и здесь услуги Абу Нидаля более не требовались. Поэтому главной мишенью для него стал малик Иордании. Сирийцы при этом оставались в тени. Они вообще не давали Абу Нидалю директив, а делали только намёки. «В конечном счёте это была его задача — разнюхать, кого сирийцы в данный момент ненавидят больше всего. По этой причине Абу Нидаль вёл свои операции под разными именами. Затем он ждал и смотрел: если сирийцы реагировали положительно, он признавал операцию собственной; если отрицательно, он мог легко отрицать своё участие» (с. 127).