Деятельность православного духовенства острова Сахалин во второй половине XIX – начале ХХ века

Архипастырские визиты Камчатских епископов позволяли увидеть своими глазами реалии островной жизни. С одной стороны, архиереи отмечали бедственное положение островного населения, с другой – удивлялись усердию, с которым строились храмы и часовни. Свободные переселенцы, ссыльнокаторжные и ссыльнопоселенцы совместно с служащими Тюремного ведомства участвовали в благоукрашении церковных помещений, например, своими руками вырезали киоты или писали святые образы для своих храмов.

Епископ, являясь руководителем Духовной консистории, должен был познакомиться со всеми сторонами деятельности причтов. Проводимые ревизии имеющегося церковного имущества давали объективную оценку состоянию библиотек и ризниц, богослужебных книг и облачений. Несмотря на то, что в ходе проверок выявлялись недочеты, отмечались и положительные стороны: «Из видимого мною я достойно убедился, что для невольных обитателей этого отдаленного пункта как местной администрацией, так и моими предшественниками положены добрые устои для возможно лучшего материального их быта и для религиозного преуспеяния», – писал в отчете епископ Макарий (Дарский)[387].

Оценивая деятельность каждого архиерея, можно утверждать, что епископы оказывали положительное влияние на жизнь населения как острова, так и епархии. Кто-то предлагал новые идеи в деле ремонта и строительства церквей, кто-то радел о повышении уровня образования духовенства, кто-то заботился об улучшении материального благополучия служащих. При этом правящие архиереи всегда обращали особое внимание на миссионерскую работу: «С одной стороны, это стало продолжением традиции, начатой святителем Иннокентием, с другой – необходимостью, связанной с этноконфессиональным составом населения», – отмечает И. А. Ермацанс[388].

Религиозная жизнь того или иного края интересна своими традициями, которые складываются в результате церковной практики. Остров Сахалин не был исключением, поэтому и здесь, вдали от материковой части Российской империи, существовали памятные дни.

Чтобы в церковном календаре появился особый сахалинский праздник, протоиерей Виктор Тимошенко, благочинный 12-го участка церквей Камчатской епархии, обращается к начальнику острова Сахалин с письмом. В нем он просит об учреждении празднества, которое напоминало бы жителям о событии 25 апреля 1875 г. В этот день был подписан договор с Японией о полной передаче Сахалина России.

Камчатская Духовная консистория не только разрешила отмечать на Сахалине это знаменательное событие. 22 июля 1877 г. епископ Камчатский Павел (Попов) благословил полковнику Ведерникову строительство часовни в честь святого евангелиста Марка (день памяти 25 апреля по старому стилю). Что касается участия островного населения и духовенства Православной Церкви в праздновании дня памяти святого апостола Марка, протоиерей Виктор отмечал: «В сей день есть необходимость провести обычное служение и благодарственный молебен с просьбой у Господа благодеяния, мира и здравия на многая лета с присоединением ходов и водосвятий, с освобождением от служебных занятий служащих»[389].

Подобные всенародные празднования являлись объединяющим фактором в жизни людей такого отдаленного региона, как Дальний Восток. Примером всенародного единения, на наш взгляд, стало празднование 300-летия присоединения Сибири к России. Всем сибирским епархиям предписывалось 6 декабря 1882 г. провести «благодарственные молебны Господу Богу по случаю празднования юбилейной даты»[390]. Как можно видеть, сложившееся на малой родине в сознании переселенцев почитание особых дат в истории пополнялось новыми праздниками, связанными с дальневосточными территориями[391].

При исследовании отчетов о деятельности Камчатской епархии возникает твердое убеждение, что появление различных традиций или обычаев в церковной жизни зависело от состава населения. В целом, более воцерковленными были выходцы из Малороссии – Черниговской, Полтавской, Киевской, Харьковской, Херсонской губерний, а также из Оренбургской губернии и области войска Донского[392]. Они строго соблюдали церковные уставы, отличались трудолюбием и целомудрием[393]. В отчете в Святейший Синод митрополит Киевский Флавиан (Городецкий) писал: «Имеющаяся паства религиозна, богобоязненна и благочестива. В большинстве своем отзывчива к нуждам церкви и с охотой принимают на себя заботы по постройке и содержанию церквей»[394].

Священнослужители, совершая служение в самых отдаленных приходах, должны были своевременно реагировать на искажения в церковной жизни своих прихожан[395]. Как уже отмечалось, прибывая на остров из разных мест, переселенцы привозили не только традиционные христианские обычаи, но и разного рода суеверия. Например, просьба «запечатать» гроб усопшего, позвонить по его душе и пр. В таких случаях сахалинским священникам приходилось проводить просветительскую работу, чтобы искоренить то, что не являлось христианством[396].