Деятельность православного духовенства острова Сахалин во второй половине XIX – начале ХХ века

Основывая населенные пункты, новые жители островной территории занимались строительством храмов. Часто для них это являлось первостепенной задачей: «Православные переселенцы отводили строительству храма ключевое место и значение в процессе адаптации и культурного обустройства осваиваемого пространства»[413]. Свободные крестьяне испытывали необходимость наличия связи с христианской культурой. Как пишет в своих исследованиях по институализации Русской Православной Церкви на Дальнем Востоке И. А. Ермацанс, деятельность духовенства помогала распространению и сохранению православных традиций переселенцев на новых территориях[414].

Как же характеризовалась паства Амурского края Камчатской епархии? Население условно делилось на четыре категории: 1) городские жители, 2) казаки, 3) крестьяне, прибывшие из Сибири, 4) крестьяне из внутренних губерний Российской империи[415].

Жители городов, по мнению правящих архиереев Камчатской епархии, ничем не отличались от горожан других епархий.

Казаки были «совершенно холодны» к общественным богослужениям. Они привыкли к этому еще в Забайкальском крае, откуда приезжали на новые территории, так как «прежде не приучены были к тому по недостатку церквей»[416].

Третья часть прихожан – крестьяне из Сибири и Пермского края также были холодны к церковной жизни. Причина этого заключалась не только в отсутствии достаточного количества церквей в местах, откуда прибывали крестьяне, но и их склонности к разным расколам и ересям: «Значительная масса русского населения… формально верующие, подверженные различным верованиям»[417].

Самыми усердными к религиозной жизни были переселенцы из внутренних губерний, в особенности из Малороссии. В отчете о состоянии Камчатской епархии за 1869 г. отмечалось: «У крестьян великороссов и малороссов священники постоянно заняты исполнением духовных треб, тогда как у казаков и вообще сибиряков почти совсем нет треб, кроме самых необходимых»[418].

К сожалению, прибывая из разных мест, крестьяне-переселенцы приносили свои нравы и обычаи. Поэтому здесь на острове, как нигде, «во внутренних областях расселения великорусской народности требовалась огромная, каждодневная духовная работа, просвещение, а потом и христианизация»[419]. Священнику приходилось отказывать, и это было справедливо. Тем более, если эти обычаи не основывались на христианской традиции[420]. При этом священники, служащие в самых отдаленных приходах острова, так или иначе зависели от своих прихожан, которые приходили к ним со своими внутренними запросами[421].

Выходцы из Малороссии и большинства губерний России считались более усердными к церковной жизни. Они старались строго соблюдать церковные уставы, были трудолюбивыми и воздерживались от пороков и страстей[422]. Те же, кто приезжал из Сибири, привыкли из-за отдаленности церквей обходиться без богослужений. Они характеризовались как люди, совершенно равнодушные к храму, даже если он находился в их селении[423]. Среди них зачастую распространялись пороки и нравственная распущенность[424].

Все эти обстоятельства препятствовали нравственно-религиозному объединению и приводили к разделению на партии в общественной жизни[425]. Господствующими пороками в сахалинском обществе считались пьянство и нарушение целомудрия, которые с каждым годом увеличивались[426]. Несоблюдение постов становилось привычкой в повседневной жизни вольного населения[427]. При исследовании исповедных книг Владивостокской духовной консистории становится очевидным, что в результате этого количество не подходивших к исповеди и причастию на Сахалине возрастало с каждым годом[428].

Духовное окормление переселенцев, людей, прибывших из разных мест, требовало от священнослужителя особого подхода. Так, чтобы добиться на исповеди признания в греховных проступках, духовенству приходилось затрачивать много времени, «чтобы доказать каждому, что безгрешным человек быть не может»[429].

Давая общую характеристику вольному населению, Камчатские епископы отмечали, что со временем оно теряло ту церковность, которая была свойственна ему прежде. Переселенцы не всегда с должным почтением относились к духовенству, непосещение богослужений становилось нормой жизни для сахалинцев[430]. В епархиальных отчетах говорится о том, что новоселы, охотно принося пожертвования на устройство храмов, были скупы, когда требовалась помощь в обустройстве быта местных священнослужителей[431].