Деятельность православного духовенства острова Сахалин во второй половине XIX – начале ХХ века

В этом роде служения чрезвычайно важен личный пример миссионера. Необходимо доказывать истинность проповедываемого учения примером собственной жизни. Еще одной исключительной особенностью миссионерской деятельности на Дальнем Востоке было то, что служители миссий никогда не ставили перед собой задачу привести ко Христу как можно больше людей. В этом процессе был важен качественный аспект: никого поспешно не крестили, старались совершать Таинство Крещения только после длительного оглашения. Миссионеры-священники в своей деятельности важное место отводили созданию школ и училищ. Так, приамурские миссионеры Михаил и Прокопий Протодиаконовы открывали в стойбищах, где проживало коренное население, не только храмы, но и школы как образовательного, так и сельскохозяйственного и ремесленного типов. На Сахалине же в ряде населенных пунктов с увеличением постоянного населения появлялись приюты для детей ссыльнокаторжных родителей, в которых зачастую обучались и дети коренных жителей[443].

Для того чтобы добиваться наилучших результатов в этом направлении служения духовенства, православное богословие предлагает методы, на основе которых было необходимо выстраивать взаимодействие с коренными жителями новых территорий. Как пишет греческий исследователь миссионерства И. Стамулис, первое – это интеграционный подход, то есть использование местных языков с привлечением к священнослужению представителей коренного населения. Второе – подход политический, строящийся на особенностях церковно-государственных отношений. И третий подход – православное присутствие, то есть проповедь о жизни на основе Евангелия среди населения иных религиозных взглядов[444].

Основной проблемой миссионерского служения духовенства Сахалина среди коренных жителей в указанный период являлось то, что здесь эти методы не работали. Во-первых, островная территория закреплялась за государством не за счет христианизации коренных народов, «принимавших российское подданство»[445], а за счет увеличения численности каторжан. Во-вторых, сахалинское население состояло большей частью из преступников и, естественно, не могло показывать добрый пример жизни по заповедям Христовым. В-третьих, хотя духовенство, служившее на Сахалине, имело среднее образование, оно не было приспособлено к миссии среди коренных жителей острова в связи с незнанием местных языков.

Вместе с тем в середине XIX столетия исследователи отмечали некоторые успехи в деле проповеди христианства среди местных жителей других территорий Дальнего Востока: «Этому способствовала хорошо продуманная политика государства, в частности, запрет на насильственную христианизацию, освобождение новообращенных от уплаты налогов на 10 лет»[446].

Камчатская и Владивостокская епархии включали в себя ряд обширных территорий. На них проживало большое количество коренных народов Севера, именовавшихся тогда инородцами. В отчетах епархиальных архиереев говорилось, что коренные жители расселены повсеместно, но особенно много их было на острове Сахалин[447]. В связи с этим епархии Дальнего Востока, которые образовывались в процессе церковно-административной реформы, должны были брать на себя миссионерские функции. Началом миссионерской деятельности явилось учреждение отдельных походных станов для коренных народов. Так, решая вопрос о создании отдельного стана для инородцев, живущих вблизи реки Амур, архиепископ Иннокентий (Вениаминов) указывал на необходимость иметь прежде всего отдельных священников-миссионеров на материковой части, а остров Сахалин как поле их деятельности в те годы не рассматривался вовсе[448].

Но все же благодаря планомерному освоению остров нуждался и в отдельной миссии, и в священниках-миссионерах. Коренное население Сахалина состояло из нивхов (гиляков), эвенков, ороков (уильта) и айнов. Судя по записям в метрических книгах сахалинских церквей, они распределялись по острову в определенной закономерности. На территории южной части острова, примерно до нынешних городов Томари – Макаров, а также на некоторых островах Курильской гряды жили в основном айны. На юге Поронайского района, в центральной части острова, существовали смешанные айнско-орочоно-гилякские и эвенкийские селения. В северных районах жили нивхи, эвенки и якуты. При описании положения малочисленных народов севера Сахалина в календаре за 1897 г. приводятся следующие статистические данные. По итогам переписи населения Российской империи, общее количество представителей инородцев составляло: мужчин 2 тыс. 330 чел., женщин – 1 тыс. 921 чел.[449]