Дейлекронт: дитя чернильной течи

– В одной колонне живёт один человек. Вся эта грандиозная постройка его собственный дом. Там его семья и его прислуга.

– Кем же надо быть, чтобы обладать таким… – не отводил взгляда от архитектурного чуда Сотар.

– Правильный вопрос: сколько надо зарабатывать. Пицеры – это аскорская знать. Среди них есть и крупные купцы, и государственные деятели, и жрецы.

– Жрецы?

– Только не говорите мне, что удивлены. На всём юге религиозный культ. Где религия, там пожертвования, а где пожертвования, там и богатство…

– Откуда ты всё это знаешь? – с неким недоверием в голосе спросил Сотар.

– Часы, потраченные вечерами в библиотеке. Книги, это, конечно, интересно, но увидеть всё воочию просто великолепно.

Стук ударов многокилограммового молота по камню не прекращался. Мужчина с покрывалом на голове, от безжалостного южного солнца, с трудом возносил над головой инструмент. Его руки дрожали от тяжести вместе с ногами. По высохшим, еле розоватым губам, можно было осознать его жажду. Но он не мог остановиться. Надзиратели истязали кнутом каждого, кто отлынивал от работы. Даже не знаешь, что страшнее: окровавленные раны на всю спину или вечное бессилие. В очередной раз, когда раб замахнулся, то молот выскользнул с рук и упал, своей тяжестью сделав небольшую выемку на песке. Через мгновение на земле очутился и сам мужчина. Страж подошёл к бедолаге и хлестнул по спине:

– Вставай давай! – яростно кричал он.

Мужчина завопил от боли и стал медленно подниматься. У него не было выбора. Кормили их два раза в день, но этого было недостаточно. Организм истощался от такого количества физических нагрузок. Чуть больше повезло тем, кто работал на самой башне, а не вытачивал камни. По натянутым веревкам, они поднимались наверх и занимались кладкой. Потом, когда внутренние лестницы были обустроены, они и вовсе ликовали. Однако была опасность, которая их постоянно подстерегала. Такие колонны были диаметром в десяток метров и достигали в три раза большей длины в высоту. Свалившись с её края маловероятно, что останешься жив.

Когда царский экипаж проезжал мимо, один из рабов не смог удержать равновесие и полетел головой вниз с диким криком. Надзиратель в ту же минуту подошёл к рабочему и стал пинать его ногами по иссохшим рёбрам. Но он не подавал никаких признаков жизни. Его последний вздох был сделан за несколько мгновений до того, как череп треснул при ударе об строительный камень. Надзиратель перевернул тело и увидел рассечение, которое проходило почти через всё лицо и переходило в покрытую волосами часть головы. Когда он осознал, что раб нежилец, то схватился за него и молча поволок дальше от стройки. Словно куклу, он тащил его по желтоватому песку, периодически останавливаясь, чтобы перевести дух. Для стражника он кусок мяса, но никак не человек. Пренебрежительное и высокомерное отношение говорило само за себя. Такие как он умирают каждый день и к ним нет никакой жалости.

– Давай его к остальным, – кинул он бездыханное тело перед могильщиком.

Тот привязал ногу мужчины к лошади и тянул за собой подальше от города. В Аскории для простых людей не выкапывали отдельные могилы. Умерших сбрасывали в трупную яму – огромную вырытую дыру, на границе цивилизованной жизни. Ни надгробья, ни клейма, ни имени, ни чести. Рвотный запах от неё доносился за несколько километров. Могильщик остановился около её острого края и оборвал верёвку. Он ногами толкал труп к вонючей впадине. Один на другом, сотни перегнивших тел, над которыми как стервятники кружили здоровенные мухи. Когда раб стал частью царства мёртвых, то мужчина смачно харкнул в яму и, сев на лошадь, отправился обратно в свою обитель.

Кто-то из харонов неотступно стучал по деревянной стенке, в надежде, что на него обратят внимание. Этот звук уже изрядно раздражал царя, который выкрикнул в порыве гнева:

– Да что там случилось?!

Карета тут же остановилась и Сотар вышел из неё, чтобы узнать, кто посмел его беспокоить.

– Видимо, они устали, – успокаивал его Мидек. – Мы очень долго в пути.

Он открыл дверь и своим озлобленным лицом оттолкнул всех от входа. Словно испуганные мыши слуги прижались к стенке, настолько насколько это было возможно.

– Кто стучал? – яростно вопрошал царь, пристально разглядывая каждого.

– Это была я… – робко отозвалась Джелен.

Девушка боялась, что из-за её выходки может пострадать кто-то другой. Он перевел свой взгляд на неё.

– Зачем ты это сделала? Постой… – растерялся Сотар. – Кто ты вообще такая?

Мидек виновато опустил голову. Рано или поздно, эта правда должна была всплыть. Но больше всего он боялся, каким именно образом это произойдёт.

– Меня зовут Джелен. Мы встречались с вами в гостевом доме.

– Что ты здесь делаешь? И почему на тебе одежды харона?

– Я попросила Мидека помочь мне уйти из того злосчастного места. И он, будучи добродушным человеком не смог отказать в моей просьбе.

Голова царя медленно повернулась к приближенному.

– Ты снова промышляет за моей спиной какие-то действия?

– Всё не так, – оправдывался он, – она была там рабом. Я просто помог ей.

– Почему нельзя поставить меня в известность?