Дела житейские и духовные: Мудрость, доброта и юмор духовников и старцев XIX–XX веков

Главным пунктом миссионерской деятельности среди местного населения будущего митрополита, а тогда молодого иеромонаха Нестора, стало селение Гижига, отдаленнейший уголок на побережье Охотского моря. Добирался он туда с большими трудностями. С парохода пересел на катер и миль двадцать проплыл в открытом море, а потом по реке Гижиге поднимался бечевой. Лодку тянули собаки. Затем молодому человеку пришлось пересесть на полудикую лошадь.

На другой день после прибытия в глухое селение к отцу Нестору пришел камчадал и радостно произнес: «Наконец у нас свой свясенник! Батюска, я просу тебя, доделай мой бабе ребенка!»

Недоумевая, отец Нестор стал возражать. Но камчадал в ответ выразил недовольство: «Какой же ты батюска, если не знаесь своей обязанности», — и уже в гневе повторил свою просьбу и в заключение сказал: «Такого батюску нам не надо!»

К счастью, этот разговор услышала старушка, жена камчатского казака Падерина, у которых остановился молодой миссионер, и пояснила:

— Не сердитесь, батюшка, этот камчадал по своему понятию просит вас о следующем: из-за долгого отсутствия священника родившийся в его семье ребенок был окрещен повивальной бабкой с наречением ему имени, а ваш приезд обрадовал его, он просит вас завершить крещение младенца миропомазанием…

«Батюшка, дай моей бабе сорок!»

Второй подобный случай отца Нестора уже коечему научил.

Как-то раз один из камчадалов обратился к нему:

— Батюшка, дай моей бабе сорок!

Отец Нестор уже понял, что камчадал просит в сороковой день дать матери младенца положенную молитву. Впоследствии он научился хорошо понимать свою паству.

«Невкусное сало»

Как-то отец Нестор вылечил от чесотки двух малышей. Это произошло так. В одной из юрт, где жили эвены, при виде изнывающих от чесотки и грязи детишек молодой миссионер попросил мать разрешить вымыть и вылечить двух ее мальчиков в возрасте шести-восьми лет. Но дети, по тогдашнему обыкновению, никогда не мылись, и несчастная мать, оберегая их от чего-то чуждого, неведомого, отказала ему в просьбе.

Наконец после долгих уговоров отец Нестор попросил разрешения помыть хотя бы одного малыша, наименее любимого. Такой аргумент помог, и мать неохотно протянула ему старшего мальчика.

Тогда отец Нестор согрел на костре воду, приготовил простыни, мыло, полотенце, бинты и мазь. При виде всего этого младший мальчик бросился защищать своего старшего брата… от мытья и лечения. Он царапал батюшку, что-то кричал, а мать сердито ворчала, недоверчиво и боязливо глядя на отца Нестора.

Ласковыми уговорами батюшка успокоил малыша, а старшенького принялся мыть теплой водой. Мальчику это, по-видимому, понравилось, но больше всего его занимала мыльная пена.

Спустя более десяти дней, на протяжении которых миссионер настойчиво мыл и перевязывал болячки ребенка, тот преобразился и стал выглядеть замечательно: чистый, без струпьев и ран, довольный и веселый. Мать пришла в неописуемый восторг. Она радовалась, смеялась, благодарила священника, а главное, настойчиво принялась просить его сделать таким же белым, здоровым ее любимца — младшего сына… Отец Нестор щедро наделил мать перевязочным материалом, мазью, мылом и детским бельем.

Когда он закончил лечение мальчиков и собрался ехать в другие стойбища, мать, обращаясь к его проводникам, сказала:

— Расскажите во всех юртах, что когда приедет инаклек (друг) Нестор, то его не надо бояться и ему можно давать детей «чистить водой», как он моих «вычистил». Только пусть «сало» (мыло), которым он мазал моих мальчиков, не едят, оно невкусное. Я сама съела кусок, после чего у меня еще и теперь болит живот.

И отцу Нестору всюду, куда он ни приезжал, приходилось, в числе прочих забот, объяснять назначение мыла.

«Иеромонах Нестор — негр»

Нужно было привлечь к Камчатке внимание сильных мира сего, всех честных людей, желающих помочь ближним.

Так у отца Нестора возникла идея создания благотворительного Камчатского братства. По благословению архиерея, с проектом создания благотворительного братства молодой миссионер приехал в Петербург. Ему было всего двадцать пять лет. В скромном монашеском одеянии, неискушенный в тонкостях придворного этикета, отец Нестор предстал пред царедворцами в орденах и лентах.

Первоначально проект получил крайне негативную оценку обер-прокурора Святейшего Синода Лукьянова — он отказал даже в рассмотрении устава. Но у отца Нестора, несмотря на его молодость, характер был решительный и бесстрашный. Не отчаиваясь, он начал читать лекции о Камчатке и собирать подписи в защиту проекта среди известных лиц Петербурга.

С лекционным периодом был связан один забавный эпизод. 4 декабря 1910 года «Петербургская газета» опубликовала такое сообщение:

«Иеромонах Нестор — негр прибыл с Камчатки и сегодня в епархиальном доме на Стремянной улице сделает доклад о Камчатке, где он служил, разъезжая по делам священнослужения на лодке с Камчатки на Ямайку. Он плохо говорит по-русски, но хорошо владеет английским языком. Вход на его лекцию для всех бесплатный».