Делай деньги

- В своем Мире я не терплю счётов, счетных палочек и прочих устройств, мистер Губвиг, – пояснил Гнут, провожая посетителя по центральному проходу.- Человеческий мозг способен без ошибок работать с числами. Ведь это мы их изобрели, как же может быть иначе? Мы неукоснительно следуем этому правилу, неукоснительно… - одним плавным стремительным движением он взял лист бумаги из лотка "исходящие" на ближайшем столе, быстро его просмотрел и уронил обратно, издав слабое ворчание, то ли выражавшее удовлетворение хорошей работой клерка, то ли, наоборот, собственное разочарование от того, что не удалось обнаружить никакой ошибки в вычислениях.

Лист был весь плотно исписан формулами, и, разумеется, проверить их все одним взглядом было смертному существу не под силу, однако Мокрист не поставил бы и пенни на то, что Гнут упустил из виду хоть одну цифру.

- В этой комнате – сердце нашего банка, – с гордостью объявил главный кассир.

- Сердце, – тупо повторил за ним Мокрист.

- Здесь мы вычисляем проценты, платежи, кредиты, расходы… в общем, всё. И не делаем ошибок.

- Что, никогда?

- Практически, никогда. О, некоторые отдельные личности изредка ошибаются, – с неудовольствием признал Гнут, – но, к счастью, я проверяю каждую цифру. Уж я-то ошибку не пропущу, будьте уверены. Ошибка, сэр, это гораздо хуже, чем грех. Грех, зачастую, всего лишь вопрос точки зрения, или чьего-то мнения, или даже неудачно выбранного момента действия. Ошибка же – это факт, и она вопиет об исправлении. Я вижу, вы с трудом сдерживаете смех, мистер Губвиг.

- Я не сдерживаю! В смысле, нет, я не смеюсь! – запротестовал Мокрист.

Черт! Он забыл древнюю мудрость: пристально наблюдая за кем-нибудь, позаботься о том, чтобы самому не стать объектом пристального наблюдения.

- Но, тем не менее, вы потрясены, – заметил Гнут. – Вы пользуетесь словами, и весьма хорошо, должен заметить. Но слова – податливый материал, и ловкий человек легко может придавать им любую форму. Числа же тверды, как алмаз. О, ими тоже можно манипулировать, но изменить их природу нам не дано. Три есть три. Вы не заставите тройку превратиться в четверку, даже если всю ее расцелуете.

Где-то в комнате раздался тихий смешок, но мистер Гнут, кажется, не обратил на него внимания и продолжал:

– А ещё числа не прощают ошибок. Мы работаем очень интенсивно, и делаем всё, что необходимо. А вот здесь, в самом центре, сижу я…

Они достигли большого стола, установленного на подиуме в центре комнаты. Мимо них аккуратно протиснулась худощавая женщина в белой блузке и длинной черной юбке, которая осторожно положила толстую пачку бумаг в лоток, где уже громоздилась изрядная стопка. Она покосилась на мистера Гнута, который сказал:

- Благодарю вас, мисс Драпс.

Гнут был слишком занят, демонстрируя Мокристу свой чудесный полукруглый стол сложной конструкции, и поэтому не заметил выражения, промелькнувшего на ее маленьком бледном лице.

А вот Мокрист заметил: ее лицо было красноречивее тысячи слов, возможно, записанных в дневнике, который она никогда-никогда никому не показывала.

- Видите? – нетерпеливо спросил главный кассир.

- Хммм? – невнятно откликнулся Мокрист, наблюдавший, как женщина спешит прочь от них.

- Вот здесь, видите? – повторил Гнут, усаживаясь за стол. В голосе его звучало нечто, отдаленно напоминавшее энтузиазм. – Благодаря этим педалям, я могу поворачивать стол в любом направлении! Это панорама моего маленького Мира. Ничто не укроется от моего взгляда!

Он принялся яростно давить на педали, и весь помост начал с грохотом поворачиваться.

- Здесь две скорости, если вы обратили внимание, а все благодаря гениальной конструкции…

- Теперь я вижу, что от вас и правда ничто не укроется, – сказал Мокрист, когда мисс Драпс уселась на свое место. – Но не хотелось бы мешать вашей работе.

Гнут бросил взгляд на лоток для входящих бумаг и пожал плечами.

- Эта груда? Они не займут много времени, – сказал он, дернув ручной тормоз и поднимаясь на ноги. – Кроме того, мне хотелось вначале продемонстрировать вам, чем мы на самом деле тут занимаемся, потому что теперь я обязан познакомить вас с Хьюбертом.

Он кашлянул.

- Похоже, Хьюберт это совсем не то, чем вы занимаетесь? – предположил Мокрист.

И они снова отправились в главный зал банка.

- Уверен, он действует из лучших побуждений, – сказал Гнут.

Эти слова повисли в воздухе, как петля виселицы.

В главном зале господствовала торжественная тишина. Несколько человек работали за стойкой, престарелая леди наблюдала за своей собачкой, которая пила воду из бронзовой миски у дверей. Немногочисленные необходимые слова произносились приличествующим обстановке негромким голосом. Мокрист очень любил деньги, просто обожал, однако не считал их чем-то мистическим, о чём нужно говорить только шёпотом, как будто опасаясь разбудить. Но здесь правили бал Большие Деньги, и они явно предпочитали танцевать под тихую музыку.

Главный кассир открыл маленькую, совсем не величественную, наполовину скрытую за декоративными растениями дверь под лестницей.