Дело Бейлиса и миф об иудейском заговоре в России начала XX века

Вера Чеберяк не знала о плане Марголина, но у нее имелось достаточно причин чувствовать себя загнанной в угол. В прессе, поддерживавшей Бейлиса, не прекращались насмешки в адрес Чеберяк; ее имя стало синонимом злодейства. (Газета «Киевлянин» с легким сарказмом называла Веру Чеберяк «женщиной известной репутации».) Теперь, когда большая часть ее шайки находилась в тюрьме или под надзором полиции, она утратила способность запугивать. Люди охотно давали против нее показания. Она находилась под следствием по обвинению по меньшей мере в четырех преступлениях, включая кражу, укрывательство краденого и подделку, и боялась, что ее друзья — если они вообще когда-либо были таковыми — пойдут в полицию и расскажут о других ее преступлениях.

Больше всего Чеберяк опасалась, как бы не всплыло что-либо, позволяющее связать ее с убийством Андрея. Правда, ее главный враг, Красовский, срок назначения которого в Киев истек, вернулся в город Ходорков, на свое постоянное место. Красовский не хотел продолжать вести это дело. Он не хотел видеть невиновного за решеткой, дело не сулило ему ничего, кроме неприятностей. Однако, полагая, что с его отъездом интриги против него прекратятся, он ошибался. Пройдет еще несколько месяцев, и его снова втянут в это дело, причем он вынужден будет бороться не только за свободу Менделя Бейлиса, но и за свою собственную. А пока он мог вернуться домой, на тихую работу в провинции.

Околоточный надзиратель Евтихий Кириченко, способный протеже Красовкого, продолжал заниматься этим делом и тщательно искал улики против Чеберяк. Кириченко не мог отделаться от зловещего впечатления, какое произвело на него выражение ярости и страха на лице Чеберяк при упоминании имени Андрея во время допроса ее сына Жени. Кириченко начал обходить места, где они уже бывали вместе с Красовским, повторно опрашивая людей в поисках новых улик. Через несколько недель он обнаружил потенциального свидетеля преступления.

Зинаида Малицкая проживала прямо под квартирой Чеберяк в доме номер сорок на Верхней Юрковской улице. Кириченко сам наблюдал вражду двух женщин, когда Чеберяк набросилась на Малицкую за то, что та дразнила ее во время обыска в ее доме. Тогда Малицкая только сказала следователю, что Чеберяк — «женщина подозрительная» и что она, без сомнения, когда-нибудь попадет на каторгу. Кириченко не давало покоя чувство, что Малицкая знает больше, чем говорит. Десятого ноября он снова начал ее расспрашивать. В этот раз она рассказала, что утром за несколько дней до обнаружения тела Андрея слышала наверху подозрительный шум.

Планировка квартиры Малицкой, находившейся на первом этаже и примыкавшей к казенной винной лавке, где она работала сиделицей, в точности совпадала с планировкой в квартире Чеберяк: прихожая, кухня, маленькая комната слева, еще одна маленькая комната справа и комната побольше в дальней части помещения. По словам Малицкой, ей не составляло труда определить, из какого места исходит звук любого шага над ней. В то мартовское утро, о котором идет речь, около одиннадцати часов, когда в лавке не было покупателей, Малицкая ненадолго отошла в свою квартиру. Она услышала, как наверху, у Веры Чеберяк, хлопнула входная дверь, затем шорох шагов у двери. Малицкая утверждала, что различает шаги всех Чеберяков, поэтому уверена, что у двери стояла Вера Чеберяк. Вот что Малицкая рассказала дальше:

Я ясно услышала легкие детские быстрые шаги по направлению к двери, ведущей из залы большой комнаты в маленькую комнату, направо от передни. Затем раздались быстрые шаги взрослых человек по направлению к той двери, к которой были слышны детские шаги. Вслед за этим я ясно услышала сначала детский плач, затем писк. И наконец какую-то возню. Я и тогда думала, что в квартире Чеберяковой что-то необычное и что-то странное.

Малицкая несколько месяцев ждала, прежде чем рассказать свою историю. По ее словам, она боялась Чеберяк и надеялась, что полиция и так в конце концов разберется, но муж сказал ей, что она обязана сообщить все, что ей известно. Фененко показалось, что Малицкая заслуживает доверия, и его уверенность, что за убийством Андрея стоит Чеберяк и ее шайка, только укрепилась.