Дело двух Феликсов

— Не сомневайся, — так же тихо отвечал Загорский. — Во-первых, чихает, во-вторых, одет не по погоде тепло, еще не успел отогреться. И в-третьих, знакомая косолапая походка.

С этими словами он вошел в подъезд. Ганцзалин, не мешкая, устремился следом. Они услышали, как на пятом этаже открылась и закрылась дверь.

— Что же это — Легран сам его впустил? — удивился китаец.

— Может быть, вошел не спрашивая? Вскрыл дверь? — озаботился Нестор Васильевич.

Кажется, события приобретали нежелательный оборот. Они стремительно взбежали на пятый этаж и толкнули дверь леграновской квартиры — но она уже была заперта.

— Отмычка! — шепнул Загорский.

Ганцзалин вытащил отмычку, спустя полминуты замок был взломан. Однако дверь открываться упорно не желала. Загорский помянул черта — дверь оказалась закрыта изнутри на щеколду.

— Что делать будем? — Ганцзалин мрачно глядел на хозяина своими косыми глазами.

— Выбивать. И быстро. Бог весть, что там происходит. И, кстати, будь готов ко всему, противник опасный.

— Не учите ученого, — буркнул Ганцзалин, еще не забывший своего дневного позора, когда беглец буквально уплыл у него из под носа.

К счастью, дверь оказалась обычная, не укрепленная, так что несколько сильнейших ударов ногами просто снесли ее с петель.

Загорский и Ганцзалин влетели в квартиру, ворвались в гостиную — пусто, в спальню — и замерли, как вкопанные. Хлопало под ветром распахнутое окно, на полу в темной луже захлебывался собственной кровью человек в теплом сером свитере. Из груди у него торчал нож.

— Это уже не смешно, — угрюмо проговорил Ганцзалин.

— Чертовщина, — только и сказал Нестор Васильевич, опускаясь перед несчастным и пытаясь зажать рану. Однако было поздно — жертва затихла.

Загорский посмотрел на Ганцзалина снизу вверх.

— Чувствую себя героем детективного романа — только не умным, а дураком.

Помощник подошел к окну, выглянул. Легран — если, конечно, это был он, — ушел по водосточной трубе.

— Пора и нам уходить, — сказал Нестор Васильевич. — Не ровен час нас тут застанут. Здешняя милиция будет очень удивлена, что мы появляемся рядом с каждым покойником, умершим насильственной смертью.

Глава восьмая. В компании Рубенса

В последние дни неудачи просто преследовали Сержа. Смерть Лисицкой, отравление Коржикова, и, наконец, самый тяжелый удар — инцидент с Анатолем. Тот, разумеется, свалял дурака: зачем было идти на конспиративную квартиру и тащить за собой хвост? Легран бы сам его нашел и сам все устроил. Но увы, когда в дверь стали ломиться чекисты, пришлось принимать единственно верное решение.

Нет, конечно, можно было попытаться бежать обоим. Можно было, если бы речь шла не об Анатоле. Спортсмен, хладнокровный убийца, человек, способный проникнуть хоть в самое сердце Кремля, он совершенно терял голову при взгляде вниз даже со второго этажа. Боязнь высоты превращала его в соляной столп. Заставить Анатоля вылезти на водосточную трубу нельзя было даже под страхом смертной казни. Но и оставлять его на растерзание чекистам было никак невозможно. Эти в средствах не стесняются, выдавят слезу даже из камня. Точнее сказать, не слезу, а кровь. Анатоль, разумеется, раскололся бы, и провалилось бы все, устроенное с таким трудом дело, в котором были задействованы очень влиятельные люди. Вот так и вышло, что смехотворная боязнь высоты стоила Анатолю жизни.

Теперь Серж быстро шел по темным улицам, инстинктивно выбирая наименее освещенные переулки и регулярно проверяя, нет ли за ним хвоста. Можно было, конечно, сесть на трамвай, но, как ни странно, транспорт оставлял для погони более отчетливый след, чем пешая ходьба. Транспорт — это конкретные остановки, это определенный маршрут, это, наконец, вагоновожатый и попутчики, которых всегда можно опросить.

Дорога до Литейного заняла у него больше часа, и теперь он радовался, что конспиративная квартира была на некотором расстоянии от его собственной.

Добравшись до нужного дома, он не вошел сразу в подъезд, а немного покружил вокруг. Хвоста не обнаружилось, то есть от погони он оторвался. Это значило, что смерть Анатоля оказалась не напрасной. Будем надеяться, что он уже в райских кущах, бряцает на арфе и приятным баритоном распевает псалмы. Впрочем, учитывая, скольких людей покойник отправил на тот свет, он вряд ли окажется в раю. Что ж, сэ ля ви[21], не надо быть дураком!

Легран поднялся на третий этаж, позвонил. С минуту, наверное, за дверью было тихо. Перемерли они все, что ли, с досадой подумал он. Поглядел вниз, в лестничный проем — нет ли кого, и хотел уже было снова звонить, как дверь распахнулась. Впрочем, нет, не распахнулась, конечно, а лишь слегка приоткрылась, удерживаемая от посторонних посягательств толстой стальной цепочкой. В щели показался кусок толстой щеки, красные губы и заплывший жиром глаз.

— Вы к кому? — строго спросил глаз.

— Совсем мышей не ловишь? — зашипел Легран. — Открывай, живо!

Кровь от щеки отлила, однако сама щека проявила неожиданную стойкость.

— Вы к кому? — повторила она.