Дело двух Феликсов

Скажите, отчего таких девушек можно увидеть только в кабаре или на экране кинотеатра? Почему они не ходят по улицам? Впрочем, зачем им ходить, они не ходят, а ездят в дорогих машинах. Вот и Раскольников, имей он машину, тоже бы возил на ней эту чернокожую красавицу, как редкую, драгоценную птицу, скрывая ее от жадных взглядов толпы. О, если бы ему такую девушку! Он отдал бы все, что у него есть, черту бы душу заложил. Ведь такие красотки, конечно, не умеют любить, они умеют только продаваться. Но нет, невозможно, не видать ему черного ангела, как своих ушей, подобные девушки могут принадлежать только очень богатым людям, вроде Галуста Гюльбенкяна.

Номер кончился — и танцовщица исчезла. В зале сразу стало темнее, и вместо радости Раскольников чувствовал теперь какую-то обреченность. Он мрачно огляделся по сторонам, словно искал, куда бежать, и вдруг замер. Через столик от него сидела небольшая компания: трое русских, похожих на офицеров в отставке, и Серж Легран в полосатом черно-желтом пиджаке. Секунду Раскольников вглядывался в него, не веря своим глазам. Быть того не может, неслыханная удача! Он исходил весь Париж, пытаясь напасть на след Леграна, а тот сидит в двух шагах здесь же, в кабаре «Мулен Руж».

Появись здесь сейчас Загорский, он бы очень удивился, обнаружив рядом с Леграном своих знакомых налетчиков из поезда — тех самых, на которых он натравил немецких штурмовиков. Да и вообще присутствие Нестора Васильевича было бы тут очень к месту: он сразу бы сообразил, что делать. Может быть, устроил какую-то хитрую провокацию, так что всю четверку забрали бы в полицию, может, сделал что-то еще. Раскольников же ничего не мог придумать, только сидел и смотрел на Сержа.

В какой-то миг тот почувствовал на себе чей-то взгляд и быстро обернулся. Раскольников еле успел отвернуться к сцене, где уже начался следующий номер. Лицо он сделал одновременно восторженное и отстраненное, чтобы казалось, что он целиком и полностью увлечен танцем. Раскольников глядел на сцену, а щеку его обжигал внимательный изучающий взгляд Леграна. Впрочем, он не особенно волновался — Серж его не знал, не должен был знать. Спутники же Леграна и вовсе смотрелись хмельными гуляками. «Во чужом пиру похмелье», — почему-то вспомнилась ему старая присказка. В чьем пиру сидит сейчас он сам, опьянен ли этой блистающей жизнью, и каким окажется его похмелье?

Легран наконец отвернулся, кажется, успокоенный видимым равнодушием Раскольникова. Тот, однако, продолжал незаметно коситься в его сторону, не поворачивая при этом головы. Минут через десять Легран встал, сердечно попрощался с товарищами и направился к выходу.

Сосчитав до двадцати, Раскольников тоже встал из-за стола и последовал за ним. Такой шанс нельзя было упускать, он сам плыл ему в руки. Выйдя из кабаре, огляделся по сторонам. Фонари осветили знакомый полосатый пиджак, быстро движущийся в сторону рю Коленкур. Привычно скрываясь в тени, Раскольников двигался за Леграном.

Тот шел, не оглядываясь, но очень быстро, и Раскольникову пришлось поднажать, чтобы не отстать. Не доходя до рю Коленкур, Серж свернул направо, на авеню Рашель, Пройдя метров двести, вынырнул к кладбищу Монмартр. Решительным шагом Легран прошел через кладбищенские ворота и углубился во тьму.

Идти на погост не очень хотелось, но выбора не было. Спустя несколько секунд нога шпиона ступила на кладбищенскую землю. Луна зашла за тучи, вокруг стало совсем уж зловеще. Фонарей на погосте не было, или они просто не горели, так что воленс-ноленс пришлось сократить расстояние до объекта. Идти надо было в горку, но скорости Легран не сбавлял. В какой-то миг, видимо, что-то услышал и оглянулся на ходу. Но Раскольников успел спрятаться за надгробием. Приключение это нравилось ему все меньше и меньше.

Пройдя метров двести, Легран вдруг исчез из виду. Раскольников занервничал и остановился, надеясь услышать шаги объекта. Но вокруг было тихо. Тогда он, боясь упустить Леграна, рванулся вперед. Огляделся. Ничего, кроме могил. Ни единой души вокруг.

Уже поняв, что окончательно упустил Леграна, слева от себя он вдруг услышал тихий свист. Луна выглянула из-за туч, и Раскольников увидел сидящего на огромной могильной плите белобрысого студента. Тот кивнул ему головой.

— Вы не меня ищете случайно? — спросил он по-русски.

Раскольников сделал удивленное лицо.

— Экскюзэ́ муа… Жё нё парль па рус…[34]

Серж усмехнулся, поднимаясь с камня.

— Милостивый государь, вы отвратительно говорите по-французски. А свиное рыло безошибочно выдает в вас большевика. Так что не надо мне морочить голову, я этого очень не люблю.

Легран надвигался на Раскольникова во тьме, страшный, как привидение. Стало ясно, что придется либо ввязываться в драку, либо задать латáты. Драка Раскольникову совсем не улыбалась. Правда, Загорский вернул ему финку, но у Леграна мог быть револьвер. Нет, видно, придется бежать — как ни крути, а жизнь дороже.