Дело кричащей ласточки. Дело встревоженной официантки. Любящая сестра

— Мы должны были знать! — сказал Мейсон. — О Господи, это в корне меняет дело. София Этвуд и та слепая женщина вели вместе какую-то игру, и слепая женщина знает этот дом — вплоть до того, как там расставлена мебель, — знает досконально и…

— Но с чего бы кому бы то ни было двигать дистиллятор? — спросил Дрейк.

— В этом-то все и дело, — ответил Мейсон. — Дистиллятор отодвинули, но у Софии Этвуд не было времени поставить его на место. И тот человек, который ударил миссис Этвуд фонариком, не знал, что дистиллятор отодвинут.

— Но для чего было отодвигать дистиллятор?

— Она хотела добраться до стены за дистиллятором, — сказал Мейсон, — или же приподнять ковер в том месте, где он стоял.

Дрейк вздохнул:

— Ты и в самом деле перевернул все с ног на голову, Перри. Ты начал со встревоженной официантки, а в результате разнюхал нечто, что у меня в голове не укладывается.

— В какой-то момент это и у меня в голове не укладывалось, — признал Мейсон. — Но я подумал, что это может быть как-то связано с борьбой за власть в промышленной компании «Гиллко».

— Скоро мы это выясним, — сказал Дрейк. — Во всяком случае, мы узнаем все, что разнюхал мой человек.

Детектив умело вел машину по заполненным транспортом улицам к промышленному району и припарковал ее у фасада промышленной компании «Гиллко».

— Мой оператор все еще здесь, — сказал Дрейк. — Очевидно, она еще не сталкивалась со слепой женщиной.

Мейсон и Дрейк вышли из машины, подошли к женщине, которая сидела, склонив голову и держа в ладонях корзиночку.

— Сколько стоят карандаши? — спросил Мейсон.

— Сколько дадите, — сказал женщина ровным, невыразительным голосом, — начиная с десяти центов и выше — на ваше усмотрение. Шариковые ручки — по доллару каждая, но если вы пожелаете заплатить больше, дело ваше. Только не просите меня сбавить цену, пожалуйста.

Дрейк наклонился, чтобы посмотреть карандаши.

Женщина заговорила, понизив голос почти до шепота:

— Пятнадцать минут назад ко мне подошел человек и купил шариковую ручку. И пока он это делал, он сунул в корзину лист бумаги.

— Вы можете достать для меня этот листок? — спросил Мейсон.

— В данный момент — нет, если только я не хочу вызвать подозрения. На этом листе изображены фигуры, и все, — просто два ряда фигур.

— Мы пришлем за вами такси, — сказал Мейсон. — Собирайте вашу корзину, садитесь в машину и оправляйтесь в контору Дрейка. Оставьте там бумагу так, чтобы он мог ее забрать.

— Вы больше не хотите, чтобы я ждала здесь?

— Вы сделали свою работу, — сказал Мейсон. — А теперь вам следует удалиться, чтобы не попасться на глаза настоящей слепой.

— Но я думала, вы хотели, чтобы я с ней столкнулась или же она столкнулась со мной и чтобы я сделала магнитофонную запись…

— Это отменяется, — сказал Мейсон. — Мы начинаем наконец понимать, что к чему.

И адвокат кивнул Полу Дрейку.

Дрейк для виду сунул в корзину четыре доллара, выбрал две шариковые ручки и с важностью, протянул одну Мейсону.

— Благотворительность, — сказал он. И добавил: — На тот случай, если за нами следят.

Мейсон и Дрейк вернулись туда, где детектив поставил машину. Из ближайшей телефонной будки детектив позвонил в службу такси и заказал машину, которая должна была забрать оператора, которая изображала слепую. Затем спросил:

— Ну и что теперь?

— Теперь мы отправимся в дом Софии Этвуд и попытаемся выяснить, для чего было двигать туда-сюда дистиллятор.

— А что, если нас поймают? — спросил Дрейк. — Ты же знаешь, нам было приказано держаться подальше от этого дома.

— Это правда, — ответил Мейсон. — Но я представляю интересы своей клиентки, а моя клиентка не давала мне таких указаний.

— Если полиция нас застукает, плохо дело.

— Они, конечно, могут нас поймать, — сказал Мейсон. — Одна надежда на то, что мы сумеем действовать быстро и выясним все еще до того, как они разберутся, в чем дело.

— Ничего не понимаю, — сказал Дрейк. — Я сделаю, как ты скажешь, но… Теперь, конечно, понятно, что слепая женщина как-то связана с Софией Этвуд, но какой во всем этом смысл?

— Ну, — сказал Мейсон, — что мы знаем? Что в промышленной компании «Гиллко» идет борьба за влияние;

что Хьюберт Диринг состоит в приятельских отношениях с Тиллманом, президентом компании; что мать Хьюберта Диринга, Бернис Этвуд, прибрала к рукам все имущество, принадлежавшее при жизни Джеральду Этвуду; и, рассмотрев все это вместе взятое, мы можем прийти к достаточно простому заключению — в частности, учитывая тот факт, что на заводе есть некая личность, имеющая возможность собирать информацию и, следовательно, держать слепую женщину в курсе всех дел, которые имеют отношение к борьбе за власть.

— Думаешь? — спросил Дрейк.

— Две фигуры, — пояснил Мейсон. — Одна над другой.

Какая-то часть возбуждения Мейсона передалась и Дрейку. Его голос зазвучал теперь по-другому:

— Господи Боже, Перри, если все дело в этом, ты и впрямь недалек от цели.

— Будем надеяться, что мы успеем вовремя прибыть в резиденцию миссис Этвуд.

— Кого мы пытаемся вывести на чистую воду?