Дело кричащей ласточки. Дело встревоженной официантки. Любящая сестра

— Для начала, Стюарта Бэксли, — сказал Мейсон. — Только я не думаю, что до Бэксли дошло, что дистиллятор отодвигали и что его разбил кто-то, кто в тот момент находился в доме.

— Мы попробуем пробраться в дом незаметно и?..

— Мы поставим машину прямо у входа, — сказал Мейсон, — откроем парадную дверь с помощью ключа и спокойно войдем.

— А если полиция следит за домом?

— В любом случае у нас будет пять — десять минут до того, как мы вляпаемся в очередную историю, — сказал Мейсон.

Глава 17

Когда Мейсон с Дрейком вышли из машины, Мейсон заметил:

— Никаких признаков полиции, Пол.

— Это ничего не значит, — отозвался Дрейк. — Может быть, мы просто их не видим.

— Ну что ж, — усмехнулся Мейсон, — сами виноваты. Мы устроили ловушку и положили приманку, а теперь сами же в нее и попадем.

— Мне все это не нравится, — проворчал Дрейк. — Мы нарушаем распоряжение полиции.

— Полиция не может диктовать мне, что следует предпринять для того, чтобы защитить мою клиентку, — возразил Мейсон, шагая по дорожке к крыльцу. Он вытащил ключ, открыл дверь и вошел в дом.

— Эй, — поинтересовался Пол. — Не хочешь ли ты сначала позвонить? Может, кто-нибудь дома и…

Однако адвокат уже поднимался по лестнице.

Полицейские не стали убирать дистиллятор: разбитое стекло и фаянс лежали так, как и рассыпались при падении по ковру, пятно на котором беззвучно свидетельствовало о том, что он впитал основную часть жидкости.

— Ну, Пол, — произнес Мейсон, — ты видишь, что произошло. Дистиллятор отодвинули. Его просто немножко приподняли и оттащили в сторону. Видишь следы на ковре? А потом его поленились поставить на место, и он так и остался стоять между этими двумя дверями, как раз на том месте, где входящий в комнату должен непременно на него наткнуться.

— Но тут ничего нет, — заметил Дрейк. — Не было никакого смысла двигать дистиллятор.

Но Мейсон уже опустился на колени, внимательно изучая то место, где первоначально стоял агрегат. Наконец он вынул из кармана перочинный нож, провел им по краю ковра, затем лезвием поддел его угол и отвернул.

— Тут обыкновенный люк, Пол, — сказал он.

Дрейк склонился к нему.

Мейсон вставил лезвие ножа в щель между краями люка, нажал на него, и крышка люка откинулась, об-, наружив потайные петли.

— Господи! — воскликнул Дрейк. — Да тут полно денег!

Мейсон осмотрел тайник. Он был забит аккуратно сложенными купюрами.

— Святые небеса! — поразился Дрейк. — Ты только посмотри на это! Стодолларовые банкноты — да тут, должно быть, целое состояние!

Мейсон торопливо закрыл тайник, поднялся на ноги и закрыл крышку ковром.

— Ладно, Пол, — сказал он, — уходим!

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я хочу сказать: «уходим»!

— Но что делать со всеми этими деньгами?

— А что мы можем с ними сделать?

— Надо сообщить полиции.

— И тогда, — мрачно сказал Мейсон, — сюда явится Бернис, заявит, что эти деньги — собственность ее покойного мужа, Джеральда Этвуда, заберет их, и дело в шляпе.

— Но мы не можем их тут так оставить, — возмутился Дрейк. — А вдруг их кто-нибудь обнаружит или украдет?

— Это не мы их туда засунули, — сказал Мейсон. — Будем надеяться, что София Этвуд придет в сознание и мы сможем поговорить с ней по душам. Смотри, что произошло. Каким-то образом ей удалось спасти немалую часть своего богатства, обратив ее в наличные. Бернис прибрала к рукам все, что только было возможно, но и Софии не о чем было беспокоиться. У нее было припрятано порядочное состояние. Однако София не собиралась давать Бернис и слабого намека на то, что у нее остались деньги, и потому она стала действовать как женщина, которая потеряла практически все до последнего цента. Да, мы с тобой попали впросак, Пол. Если она умрет, не приходя в сознание, мы окажемся в затруднительном положении.

— А если она придет в себя? — спросил Дрейк.

— Если это случится и она сможет говорить, я смогу побеседовать с ней с глазу на глаз, и, — Мейсон усмехнулся, — нам тоже не позавидуешь, Пол.

— Это — самое худшее из всех твоих дел. Ты вечно ищешь неприятностей на свою голову, да еще впутываешь в них меня. Если эти деньги обнаружат и прикарманят… О Боже, ты оставил их как приманку в надежде, что Бернис явится в этот дом и станет простукивать тут каждый сантиметр и…

— Не забудь и о нашем друге Стюарте Бэксли, — сказал Мейсон.

— Отлично, — заключил Дрейк. — Если они обнаружат деньги и дадут с ними деру — что тогда?

— Мы сделали все для того, чтобы полиция выставила охрану вокруг этого дома до тех пор, пока состояние Софии Этвуд не изменится — к лучшему или к худшему.

— А пока — что? — спросил Пол.

— А пока, — сказал Мейсон, — нам следует дать деру отсюда — и быстро!

Адвокат двинулся к двери, тщательно выбирая, куда поставить ногу, чтобы не наступить на битое стекло или мокрое пятно на ковре.

— Смотри под ноги, Пол, — предупредил он. — Если ты раздавишь какое-нибудь из стекол на ковре, все поймут, что тут кто-то побывал. В данном случае мы не должны ничего трогать.

Адвокат переступил через последний кусок стекла, вышел в прихожую и застыл, услышав неожиданное: «Стоять!»