Дело марсианцев

– Уйду, и тебя с собой прихвачу, – поддакнул Тихон. – А там и закопаю живьем в сыру землю по самое горло, на кладбище!

Этот поэтический экзерсис произвел на татя самое неожиданное действие: он взвизгнул и метнул в графа Балиора клинок. Но сделал это так неумело, что тот лишь просвистел в вершке от головы врага, даже парик ветром не пошевелил. За спиной у Тихона раздался ответный вскрик, исполненный боли.

Но оглядываться и выяснять, что там стряслось, времени не было. Следовало развить успех, и Тихон с упоением огрел Анкудина по лопаткам, едва лишь тот развернулся в стремлении кинуться наутек. А заодно граф успел выхватить из кармана отравленную стрелу и метнуть ее вослед Накладову, метя в голову.

Но экзекутор был слишком проворен и не в пример поэту легок, удар шваброю оказался не очень болезненным, а стрела, похоже, не встретилась с плотью мерзавца. Словно огромная летучая мышь, мелькнул Накладов на светлом фоне. Тихон ринулся за ним, но настичь не сумел, лишь крепко ударился в косяк – хорошо хоть ноги во тьме не переломал, обо что-нибудь споткнувшись. Господь уберег!

Вслед ему грохнул выстрел, но Бог и тут подсобил поэту, направил пулю в дверную слюду. Осколки будто праздничный фейерверк брызнули в стороны, осели наверняка и в пышном парике, но вытряхивать их было недосуг, так же как и гоняться за вертким зайцем Накладовым.

Впрочем, экзекутор все же не избегнул яду. Он неподвижно отдыхал под яблоней с подвернутыми нелепо ногами. Пробегая мимо него, граф Балиор не стерпел и наподдал носком ботфорта негодяю по заднему месту.

Но каков мерзавец Фаддей! Оказывается, он не валялся без чувств на ступенях, а втихомолку перезаряжал пистоль да подкрадывался к увлеченному битвой врагу, чтобы прикончить того выстрелом в спину! Поделом же, братец, пусть тебе Анкудинов кинжал станет «добрым» угощением. Жаль, опять не смертельным, а то бы выстрела не последовало…

Довольно бодро поэт обежал имение прежним путем и с удовлетворением убедился, что конь его пребывает в здравии. Отвязав повод, Тихон вскарабкался в седло и легко стукнул шпорами алых сапог по бокам животного.

Уезжал он пусть и второпях, но с чувством законной гордости.

Глава 10-я, в которой Тихона то и дело посещают тяжкие думы. – Прощание с Марфою. – Три окорока. – Тайный ход. – Во тьме катакомб. – На пороге злодейского логова

Граф Балиор был слишком поражен последними происшествиями и вынужденным предательством друга, чтобы связно рассуждать во время бешеной скачки. И коня, собственно, гнал он по той же причине – кровь так и бурлила у него в венах, лишь ледяной ветер и мог остудить ее. Дотоле и скакал как оглашенный, покуда не поразила его мысль: «Куда же мне, Господи, теперь податься?»

И жеребец его, почуяв послабление, перешел с облегчением на шаг. Тихон даже не заметил этого и принялся мучительно размышлять, сперва сумбурно и без всякой системы, а потом более взвешенно.

Итак, губернская верхушка в лице коменданта Буженинова, князя Струйского и заводчика Дидимова точно пребывает в тайном сговоре и лелеет замысел свергнуть императорскую власть. Может, и еще кого подключили – Казенную палату, например, Казначейство, Палату уголовных дел, Верхний земский суд… Да мало ли куда могли протянуться щупальца местного Креза Дидимова?

После этакой стычки с татями затаиться в Разуваевке и сделать вид, будто ничего не знаешь и ведать не ведаешь? Никто уже и не поверит! Спозаранку прискачут, едва лишь силы соберут, и такого натворят, что свет не мил покажется. И ведь запросто зарезать могут, с этих кошевников станется. Слишком уж много на карту ими поставлено, чтобы закрыть глаза на выкрутасы простого малоземельного графа и рискнуть колоссальным и чудовищным планом. А значит, по-тихому скрутят да вывезут в Устьянский рудник, скорее всего вместе с Марфою, и там уже погубят безо всякого зазрения! Куда проще, чем отлику выплачивать и пиитический журнал учреждать.

Тем более граф Балиор ясно дал понять, что подачками его не купишь.

Следовательно, залечь анахоретом в имении немыслимо. Уже завтра, в субботу, состоится во дворце генерал-губернатора бал, там-то и произойдет решительное событие – умыкание Предводителя губернского дворянства, князя Антиоха Санковича. Вот когда столбовая дорога к «законному» захвату власти будет перед заводчиком открыта!

И так, и эдак вертел Тихон в голове ситуацию, но с любого бока представлялась она ему отвратительной. В какой-то момент он даже почти пожалел, что не согласился сдаться и принять знатные условия Дидимова. Но смог бы он потом уважать себя, называться дворянином и гордиться славными предками? Нет уж, пусть недолго полетать на виду у Господа, чем копаться в грязи до конца дней, будто червь безмысленный.