Дело незадачливого жениха. Дело сердитой плакальшицы. Дело блондинки с подбитым глазом

— Нет, но держите язык за зубами. Теперь, когда вами занялась полиция, вы должны позвонить по этому телефону. Это квартира Деллы Стрит. Вы обе поедете в гостиницу, зарегистрируетесь на ваше имя. Никто не должен знать, где вы находитесь. Утром, около восьми тридцати, пусть Делла позвонит мне. Завтрак закажите в номер, ни с кем не говорите до моего прихода. — Мейсон передал ей записку с номером телефона Деллы Стрит.

— Что все это значит? — спросила Сэлли.

— Я хочу изолировать вас от газетчиков, они попытаются взять у вас интервью. Я постараюсь добыть пять тысяч долларов для вас и Тома Гридли из состояния Фолкнера.

— Ах, мистер Мейсон!

— Ни слова, — предупредил Мейсон. — Полиция не должна знать, куда вы идете. Даже Том Гридли.

— Вы думаете, что есть шанс…

— Может быть. Это зависит…

— От чего?

— От многих обстоятельств.

Сержант Дорсет сделал резкий выговор полицейскому у входа. Тот, в лучших традициях служителей суда, опять протянул:

— Мисс Сэлли… Мэдисон. — И затем, изменив официальный тон, разразился руганью: — Кончайте этот базар и подымайтесь сюда. Сержант хочет вас видеть.

Сэлли нервной походкой направилась ко входу.

— Как ты догадался, что она припарковалась за углом, Перри? — спросил Дрейк.

— Возможно, и не за углом. Я могу допустить, что машина ехала на холодном моторе. Это можно было понять по выхлопным газам. Потом я подумал, что она могла переждать где-то за углом, чтобы появиться в подходящий момент.

— Ты понимаешь, что это значит, если это так? Что, если сержант Дорсет додумается до этого?

— Сомневаюсь. Он чересчур занят рутинным расследованием, чтобы подумать о другом развитии событий. Лейтенант Трэгг, будь он здесь, наверняка догадался бы. У него голова, Пол… Дорсет тоже неплохой специалист, но он больше полагается на избитые методы. Трэгг — тонкий человек, часто очень трудно определить, с чего он начнет и в каком направлении двинется.

Вновь открылась дверь дома. Не прибегая к услугам полицейского, сержант Дорсет прокричал:

— Эй вы, двое, подойдите сюда! Хочу поговорить с вами.

Понизив голос, Мейсон сказал Полу Дрейку: «Если он попытается отделаться от тебя, Пол, садись в машину и поезжай за угол. Прокатись по прилегающим улочкам, а когда появятся репортеры, возьми одного из них, с которым ты в хороших отношениях, угости его двойным виски и посмотри, что удастся узнать».

— Но я не смогу сделать этого до того, пока он не сдаст материал в газету.

— Старые, старые времена, — перебил их сержант Дорсет с сарказмом. — Не торопитесь, джентльмены. В конце концов речь идет всего лишь об убийстве.

— Разве это не самоубийство? — спросил Мейсон, поднимаясь по лестнице на крыльцо.

— Вы что, думаете, что он проглотил пистолет, что ли?

— Я даже не подозревал, что его убили.

— Тем хуже для вас. А что здесь все еще делает Дрейк?

— Так, смотрит вокруг.

— Как ты оказался здесь, Дрейк? — спросил Дорсет подозрительно.

— Я попросил Сэлли Мэдисон позвонить и ему, после того как она звонила вам, — пояснил Мейсон.

— Что такое? — резко спросил Дорсет. — Кто звонил мне?

— Сэлли Мэдисон.

— Я думал, что звонила жена убитого.

— Нет, жена пребывала в истерике. Позвонила Сэлли.

— Зачем вам понадобился Дрейк?

— Так, оглядеться здесь немного.

— Зачем?

— Чтобы что-нибудь обнаружить.

— Зачем? Вы никого здесь не представляете, не так ли?

— Если вам нужны подробности, я наносил отнюдь не дружеский визит Фолкнеру в такой поздний час, — ответил Мейсон.

— А что с этим типом, Стаунтоном, о котором говорят, будто это он украл серебряных карасей?

— Он клянется, что Фолкнер дал ему рыб на время.

— Но ведь Фолкнер заявил в полицию, что они украдены.

— Я знаю об этом.

— Я помню, что вы уже были здесь однажды, Мейсон, когда была обнаружена пропажа рыб.

— Все правильно. Дрейк тоже был здесь.

— А вы как считаете, рыбы были украдены или нет?

— Я никогда не держал в руках серебряного карася.

— Какое это имеет отношение к происшедшему?

— Никакого. А возможно, что и большое.

— Я вас не понимаю.

— Вам когда-нибудь приходилось стоять на стуле с черпаком, пытаясь поймать им рыбу из четырехфутового аквариума, а затем, взяв ее в руку, положить в корзину?

— Что это вы там несете? — с ноткой подозрения спросил сержант Дорсет.

— Потолок комнаты — девять с половиной футов. Дно аквариума — три фута шесть дюймов. Сам аквариум четыре фута глубиной.

— О чем вы говорите? — продолжал недоумевать Дорсет.

— Размеры аквариума. Вы не видите, какая связь между ними? Вы спросили, считаю ли я, что рыбы были украдены. Хорошо. Доказательством того, что рыбы были украдены, является черпак — серебряный половник, к ручке которого была прикреплена четырехфутовой длины палка.

— Ну и что из этого? Чтобы достичь дна аквариума, не было надобности приделывать такую длинную палку. Или вы рассуждаете иначе?