Дело незадачливого жениха. Дело сердитой плакальшицы. Дело блондинки с подбитым глазом

— Вам с ним приходилось говорить?

— Да, конечно. Понимаете, для Женевьевы всегда было непросто проводить деловые беседы. К тому же первая жена Фолкнера — я называю ее Женевьевой, если вы не возражаете, мистер Мейсон, — всегда интересовалась делами фирмы.

— Эта фирма приносила много денег? — спросил Мейсон.

— Обычно, мистер Мейсон, надо полагать, это личные дела Женевьевы. Но если учесть, что это дело, связанное с делом Фолкнера, привлечет к себе внимание общественности, я думаю, что мне не следовало бы давать излишнюю информацию. Дела на фирме у нее шли прекрасно.

— А вам не кажется, что как-то необычно, что его фирма по недвижимости приносила так много денег?

— Абсолютно нет. Эта фирма не только занималась недвижимым имуществом. Деньги вкладывали и в другие сферы. Гаррингтон Фолкнер был везучий деловой человек, черт его подери, на самом деле везучий. Многим он не нравился. Лично я не одобрял никогда его делишки. Мне было все равно, поскольку я представлял интересы Женевьевы. Поймите, я же не мог ругать курицу, несущую золотые яйца.

— Фолкнер был делец?

— Да, он был делец.

— А что из себя представляет Карсон?

— Карсон работал вместе с ним, — сказал Диксон. — Одна треть в фирме принадлежала Фолкнеру, одна треть Карсону и одна треть Женевьеве.

— Все равно мне это о Карсоне ничего не говорит.

С деланной улыбкой Диксон приподнял брови:

— Неужели? Мне казалось, я вам все рассказал о Карсоне.

— Вы мне не рассказали, как ему удавалось проворачивать дела.

— Откровенно говоря, мистер Мейсон, я в основном имел дело с Фолкнером.

— Тогда получается, что Фолкнер, будучи главой фирмы, получал только треть выручки?

— Да, но у него и у Карсона была зарплата.

— А они что, не могли бы сами себе повысить зарплату?

— Без согласия Женевьевы, — никогда.

— А они пытались это сделать?

— Нет, — отрубил Диксон.

— Неужели они так и не пытались повысить себе зарплату?

— Несколько раз, — глаза адвоката сверкнули.

— Фолкнер, как я понимаю, вряд ли дружески относился к своей первой жене.

— Я никогда его об этом не спрашивал.

— Получается, что Гаррингтон Фолкнер вложил большую часть денег в создание этой фирмы.

— Выходит, что да.

— Карсон был моложе его, и Фолкнер понадеялся, что он лучше займется делами фирмы?

— Вот этого я и не могу вам сказать. Я представлял интересы Женевьевы после развода.

— А раньше вы ее знали?

— Нет. Я был знаком с адвокатом, которого Женевьева наняла. Я же деловой человек, мистер Мейсон, даю консультации по вложению капиталов.

— Ладно, я заинтересован узнать все о Гаррингтоне Фолкнере.

— Я уже догадался. Без сомнения, многие хотели бы узнать, как проворачивал дела Фолкнер. Но согласитесь, мистер Мейсон, есть разница между простым любопытством и официальным интересом.

— Не беспокойтесь, у меня официальный интерес.

— Мистер Мейсон, я просто хотел бы это знать.

Мейсон улыбнулся.

— Может быть, я буду адвокатом против фирмы «Фолкнер. Недвижимое имущество».

— Неужели? — спросил Диксон.

— Я пока еще не решил.

— А почему вы так заинтересованы в этом деле?

— Я бы так не сказал.

— Ладно, мистер Мейсон, у вас своя точка зрения, а у меня своя. Я бы хотел, чтобы вы меня убедили.

— Имея две трети корпорации, Фолкнер, как я предполагаю, руководил фирмой железной рукой?

— Нет закона, запрещающего высказывать догадки, мистер Мейсон. Иногда приятно заниматься этими вещами, правда, неизвестно, к чему это приведет. У нас любят, чтобы факты преобладали над чьим-либо мнением.

— Ну, конечно, — сказал Мейсон. — Кто-то задает вопросы…

— И получает ответы, — продолжил Диксон многозначительно.

Теперь сверкнули глаза Мейсона.

— Да, но не всегда получишь нужный ответ.

— Совершенно верно, мистер Мейсон. С подобными ситуациями я постоянно сталкиваюсь в своей работе. Я спросил о вашем интересе в деле о трагической гибели Гаррингтона Фолкнера. Что означает обвинение в нарушении прав собственности, которое было выдвинуто против него?

— Речь идет о похищении фармацевтической формулы для лечения специфической болезни рыб.

— А, формула Тома Гридли, — сказал Диксон.

— Похоже, вы хорошо разбираетесь в бизнесе, мистер Диксон.

— Как человек, представляющий финансовые интересы клиента, я обязан разбираться во всех тонкостях его бизнеса.

— Возвращаясь назад, — продолжал Мейсон, — Фолкнер чувствовал себя на коне, когда, как гром среди ясного неба, Женевьева Фолкнер подала на него на развод. И он оказался в положении уже не руководителя корпорации, а просто одним из держателей акций.

— Разумеется, — уточнил вкрадчиво Диксон, — по законам этого штата, муж и жена считаются партнерами в бизнесе. Когда происходит развод, необходимо произнести раздел собственности.

— И держа Фолкнера под этой постоянной угрозой, в случае невыполнения им ваших желаний, вы должны были приобрести в лице Фолкнера злейшего врага.

Брови Диксона поползли вверх.

— Я просто представляю инвестиционные интересы Женевьевы. Естественно, я стараюсь делать это как можно лучше.

— Он раскрыл вам тонкости своего бизнеса?

— Естественно.

— Он сделал это по собственному желанию или вы просили его об этом?