Дело незадачливого жениха. Дело сердитой плакальшицы. Дело блондинки с подбитым глазом

— Но какое отношение этот документ имеет к убийству Фолкнера? — воскликнул Медфорд.

Мейсон улыбнулся.

— Несколько вопросов сержанту, думаю, только прояснят эту сторону дела.

— Задавайте, задавайте свои вопросы, — прорычал Медфорд. — Спросите его, имеет ли этот документ отношение к убийству.

— Я сам знаю, какие вопросы ему задавать. — Мейсон вновь повернулся к свидетелю. — Сержант, после обнаружения вами трупа Фолкнера в течение вечера вы допросили подсудимую, а также и меня. Вы спрашивали, о чем мы говорили со Стаунтоном и правда ли, что два серебряных карася, которые находились у него, принадлежат Фолкнеру и были вынуты из аквариума в служебном помещении компании, не так ли?

— Да, я задавал такие вопросы.

— Вы думали, что это может пролить свет на убийство?

— В то время мне так казалось.

— А почему же сейчас вы изменили свое мнение?

— Ну, потому, что я сейчас знаю, кто совершил убийство, и если вы перестанете вставлять палки в колеса своими юридическими уловками, мы докажем виновность подсудимой в убийстве.

— Довольно, — прервал Дорсета судья. — Адвокат задает вам вопросы, чтобы, как я понимаю, продемонстрировать предубежденность следствия к подсудимой.

— Совершенно верно, ваша честь, — ответил Мейсон.

— Продолжайте.

— Когда мы вместе с мисс Мэдисон все вам рассказали, в то время факты казались вам достаточно убедительными, чтобы проверить их, не так ли?

— В то время да.

— Так что же все-таки заставило вас изменить свое мнение?

— Я его не менял.

— Вы забрали у Стаунтона доверенность Фолкнера?

— Да, забрал.

— Прошу приобщить доверенность Фолкнера к уликам.

— Я протестую, — вскочил с места Медфорд. — Это не является уликой по данному делу. Защита задает некомпетентные, ненужные, не относящиеся к преступлению вопросы!

— У меня все, — сказал Мейсон.

— Мистер Мейсон, — спросил судья, — вы хотите, чтобы сержант Дорсет остался в суде как свидетель защиты?

— Да, ваша честь.

— Свидетель остается в суде, — объявил судья, — и если у него есть документы, полученные от Джеймса Стаунтона, относящиеся к рыбам, принадлежавшим Фолкнеру, он должен быть готов предъявить их по требованию защиты.

— Таким образом мы далеко не продвинемся, — с чувством произнес Медфорд.

— Вы намерены прийти к правде более коротким путем? — спросил судья. — Этот суд всегда придерживался правила, по которому, если в предварительном слушании подсудимый может предоставить сведения, проливающие свет на преступление, то суд обязан выслушать его. Это было и остается правилом данного суда. Вызывайте вашего следующего свидетеля.

Несколько угрюмо Медфорд вызвал фотографа, сделавшего снимки тела убитого и места преступления. Судья Саммервиль тщательно изучил представленные фотографии.

В одиннадцать тридцать Медфорд сказал Мейсону:

— Можете задавать вопросы.

— Это фотографии были сделаны на месте преступления и вы видели вещи, которые фотографировали?

— Да, сэр.

— Я хочу обратить ваше внимание на одну фотографию, — Мейсон протянул одну из фотографий свидетелю. — Вы заметили в ванной эмалированную кастрюлю? На фотографии она видна.

— Да, сэр, заметил. Она была погружена в воду в ванне.

— Два серебряных карася находились в ванне?

— Да, сэр.

— На полу валялись три газеты, вы не заметили, от какого числа?

— Не обратил внимания, сэр.

— Ваша честь, — вмешался Медфорд, — эти газеты были взяты для исследования и находятся в распоряжении обвинения. Но неужели адвокат серьезно считает, что эти газеты имеют какое-то отношение к убийству Фолкнера?

— Я думаю, ваша честь, — мрачно произнес Мейсон, — эти газеты являются, возможно, одной из главных улик.

— Ладно, ладно, не будем об этом спорить, — сказал Медфорд, — обвинение готово предоставить их суду.

— Вы знаете, какая газета лежала поверх остальных? — спросил адвокат Медфорда.

— Естественно, не знаю. Я также не знаю, какой из серебряных карасей лежал головой к югу, а какой к юго-востоку. Полиция провела тщательное расследование, результаты которого не вызывают сомнения. Вот все, что я знаю и хочу знать!

— Это и видно, — сухо заметил Мейсон.

Медфорд покраснел.

— Вы считаете, что то, как лежали газеты, имеет значение? — спросил судья.

— Очень большое, — ответил Мейсон. — Если обвинение предъявит газеты, то, сравнивая их с фотографией, мы сможем определить, какая из них лежала сверху.

— Обвинение предоставит их после обеда, — заявил Медфорд.

— Хорошо. Суд откладывает слушания до двух часов дня, — объявил судья.

Зрители, поднимаясь с мест, вполголоса обменивались мнениями. Сэлли Мэдисон, не сказав ни слова Мейсону, спокойно ждала, пока полиция выведет ее из зала суда.

17

Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк во время процессов обычно обедали в маленьком ресторане рядом со зданием суда. Хозяин ресторана знал их и всегда держал наготове маленький отдельный кабинет.

— Ты знаешь судью, Перри? — заметил Дрейк.